Tsar:
Трудно привыкнуть к цинизму людей, когда ты не из их числа. Прошел целый год, каждый день которого был наполнен лютой ненавистью, а я до сих пор содрогаюсь от их животного поведения.
— Больше не желаю быть частью гнилого общества, которое живет по законам стаи. Я лучше сдохну, чем буду дышать с вами одним воздухом, — говорить все труднее, мне становится себя жаль. — Вы настолько отвратительны, настолько ужасны, что недостойны слышать все это. Я не должна была оправдываться перед кучкой аморалов. Не должна, — меня душил подступающий комок слез, но я держалась изо всех сил.
Боль — двоякое чувство. Ее не хочется ощущать, но порой чувствовать боль лучше, чем совсем ничего не чувствовать. Зачастую внутренняя пустота становится последней стадией перед полным затмением.
Сквозь мутную пелену слез я заметила один скромный комментарий в конце списка и поморщилась от прилива отвращения.
Rum_yan:
Еще несколько минут я смотрела на знакомый никнейм, по кругу прокручивала просьбу и искала хоть одну причину, чтобы не натворить глупостей, но не нашла ее. Как бы не рвалось мое сердце, точка невозврата уже поставлена.
— Прости, но я не могу остаться в живых и так здорово сослужить тебе, дорогой мой Ян. Ты хорошо потрудился, чтобы я забралась на эту крышу, и должен собой гордиться. Не нужно скорби. Ты своего добился. Я больше не буду мешаться у тебя под ногами. Твоя жизнь станет невероятно скучной. Ты заслуживаешь этого.
Rum_yan:
— Бог ты мой, — дивилась я сквозь слезы, — сам Румянцев просит меня остаться. И даже вас не постеснялся, ведь это скажется на его репутации. С чего вдруг такие жертвы? Боишься потерять любимую игрушку? Прости, милый, но время игр закончилось. Больше ты до меня не доберешься.
Что толкает человека на суицид? Нескончаемые издевательства, уничтожение личности, врожденное расстройство психики и безответная любовь. Последнее мне не подходит, так как моя любовь всегда была взаимной, дело в том — какой ответ она несла? В моем случае сокрушительный, даже смертоносный. Возможно ли взрастить любовь из ненависти? Возможно. Только как не сломаться, прежде чем слепить из грязи что-то по-настоящему волшебное? Если бы я только знала ответ на этот вопрос, едва ли сейчас сидела на крыше, борясь с желанием размазать себя по асфальту. Моей восемнадцатилетней выдержки не хватило. Мои руки по локоть в грязи, но ничего стоящего из этого так и не вышло.
Rum_yan:
— Прощай, Румянцев, — устало произнесла я и бросила телефон в пропасть. Коснувшись с асфальтом он разлетелся на мелкие куски. Впрочем, как и моя жизнь. Все довольно символично. Мои пластмассовое существование бьется об острый камень ненависти, потому что жизнь категорична к слабым. Ко всем тем, кто упал, но не смог подняться. Тем, кто верил в добро и оказался полным идиотом. Тем, кто предложил помощь, а его лишили крыльев. Тем, кто полюбил, но поплатился за это жизнью.
Уже через несколько минут к «дому смерти» подбежала свора размалёванных однокурсников, они тыкали в меня пальцами и прятали мятежные лица за телефонами с яркими вспышками. Они жаждали зрелища. Хотели крови. Они до тошноты противны. Мне бы перестать плакать, проклясть их всех на чем свет стоит, да на сей раз наши желания совпали.
Положение вещей весьма предсказуемо: некоторые из них попросят спустится и поговорить, другие будут гудеть животным возгласом, призывая кануть в бездну. Я прислушаюсь ко вторым, ибо спускаться больше некуда и нет сил разговаривать.
— Прыгай, Воронцова!
— Снимай на камеру! Видео станет вирусным!
— Она блефует! Не прыгнет!
— Хватит выпендриваться, слезай! Кира, это уже не смешно!
— Кто подставил тебя?! Назови его имя!
Девчонки в красивых платьях раскрывали рты до неприличных размеров, мальчишки кривлялись и давились смехом. Я же стояла на краю крыши и впервые смотрела на всех свысока. Все эти люди — крохотные черви, паразиты, что взбираются тебе под кожу и медленно пожирают внутренности. Они склочны, завистливы, властны, часто распутны. Деньги сгубили их. За красивыми оболочками спрятаны гнилые души. Едва ли чужая смерть образумит их, скорее сделает еще черствея.
#