Мне было боязно оставлять свои кеды на пороге, на тот счет, если персонал решит, что это какой-то мусор и лишит меня любимой обуви. Мы с Русланом явно выделялись на фоне расписных стен. Едва ли эти наполированные зеркала желали отражать наши незавидные и самозабвенные лица, а наичистейший пол – ощущать на себе пропахшие да в катышках носки. Мы здесь тараканы.
Мы собрались в гостиной, за большим, но вполне приземленным, столом: Даниил, Руслан, Даяна и ее отец – Всеволод, прыщавый пиратишка – Никита и я. Все, кроме Яна. Никто не поднял вопрос об его отсутствии, а я не стала настаивать. Меня больше удивила компания присутствующих, ведь увидеть Даяну и ее отца я никак не ожидала, хоть и не имела ничего против гостей.
Даяна была прекрасна, как и всегда, но я не смогла проигнорировать грусть в ее глазах. Подняв на меня влажный взгляд, она коротко кивнула и тут же отвела его. Девушка была расстроена, даже подавлена, что не скажешь про мужчин – их лица напоминали камень и не выражали ни одной эмоции.
Я вся изнервничалась в ожидании еды. За столом висела угнетающая тишина. Все молчали, словно это было одно из правил этикета, один лишь Никита увлеченно капался в смартфоне, беспечно раскачиваясь на венецианском стуле. Закон тишины не действовал на мальчишку, он жил в мире коллаборации и дизлайков.
Робко поджав ноги, я то и дело пощипывала Руслана под столом и смотрела на парня говорящим взглядом: «Какого лешего они пригласили нас на поминки?». Он лишь пожимал плечами и старательно делал вид, что все в порядке.
На стол опустились тарелки с супом и бокалы с вином. Женщина, которая приносила еду очевидно избегала зрительного контакта со мной. Именно она в тот проклятый вечер попала под горячую руку Румянцева. Меня смущал ее страх, как и само присутствие на данном ужине. Да что там говорить, здесь все были странными.
Глотая слюни, я смотрела на запеченную утку с брусничным соусом и всячески игнорировала дурманящий аромат, но в итоге сдалась и положила себе в рот добрый кусок птицы. Притворщица оказалась жесткой и совершенно безвкусной.
– Кира, – шикнул на меня Руслан, и я перестала шевелить челюстью. – К еде не прикасаются, когда за столом отсутствует хоть один член семьи, – предупредил он, покраснев от стыда. – Перестань жрать.
– Ну спасибо тебе, умник, – невнятно прошептала я. – Ты очень вовремя. Что теперь прикажешь? Выплюнуть всё обратно?
– Только попробуй.
Откашлявшись, Руслан повернулся к гостям и смущенно улыбнулся.
Минута неловкости пропала с появлением Румянцева. К счастью или нет, отсутствующий член семьи ураганом ворвался в гостиную. Он был пьян и очень зол. Минуя парадную, даже не разувшись, он подошел к столу и нервно взмахнул бутылкой с виски, при это разлив часть напитка на пол.
– Приветствую вас! – загорланил он, едва держась на ногах. – Прошу меня простить, я опоздал, но совершенно не обижусь, если вы начали праздновать без меня.
Даяна опустила голову, Руслан замешкался, а Никита достал телефон и направил его на Яна со словами: «Благодарю за контент, братец. Я тебя обожаю».
– О каком празднестве ты говоришь, щенок? – прорычал Даниил, крепко сжимая в кулаке салфетку. Теперь его каменное лицо побагровело от ярости и стыда.
– Ну как же?! Вы ведь нашли Даяне обеспеченного женишка, я правильно понимаю?! Наша принцесса заслужила нареченного под стать себе, а не какого-то пьянчужку с нулевыми амбициями, так?! Я хочу выпить за это! Совет вам да развод! – Ян сделал жадный глоток и со звуком поставил бутылку на стол. – Как его там зовут, не припомню? Менингит?
Покраснев, Даяна выскочила из-за стола и скрылась в одной из комнат. Всеволод поспешил успокоить дочь.
Мне не составило большого труда провести параллель между грустью девушки и агрессивным настроем Румянцева – родители влюбленных были против их связи.
– Во-первых, его зовут Агриппин, – максимально сдержанно проговорил Даниил. – А во-вторых, какого черта ты здесь устраиваешь? Совсем стыд потерял? Я лишу тебя карманных, так и знай, гаденыш. Может, хоть это научит тебя манерам.
Ян расхохотался в голос. Я напряглась каждой клеточкой своего тела, когда он стал медленно продвигаться к отцу.
– Ты думаешь, что напугал меня? А, папа? Ты отобрал у меня самое дорогое… Все, чем я дорожил, – говорил он с надрывом, а потом подошел максимально близко к отцу, нагнулся и с улыбкой прошептал: – Засунь свои бабки в свое морщинистое очко.
Даниил Альбертович тут же подорвался со стула.
– Да как ты смеешь, сукин сын ?!
В это же мгновение парень с кулака ударил старику в лицо. Тот повалился на пол. Серебристая щетина пропиталась полившейся из носа кровью.
– Ох, прости, папочка, – хмыкнул Ян, разглядывая свой кулак. – Она сама как-то дернулась.