Следующий час пути мы погрузились в душевную историю Даяны и Яна. В какой-то момент я узнала в них себя и Руслана, отчего позволила себе взгрустнуть, но лишь на время, потому что остальную часть разговора я дивилась открытости парня.
Даяна с семьей переехали в «Еловую падь», когда девчонке было тринадцать, и сразу же покорила сердце малолетнего Румянцева. К тому моменту он был закоренелым жителем поселка и уже успел заслужить некий авторитет и очевидно выделялся среди ровесников. Но даже несмотря на то, что родители подростков дружили семьями и зачастую проводили время вместе, – пикники, праздники, совместные выезды на море – Даяна не спешила отвечать взаимностью, чем провоцировала мальчишку на пущие глупости. Изворотливый Ян крал ее вещи, а потом под видом благодетеля возвращал их обратно; провожал домой, пусть она того не просила, даже когда не хотела идти домой; дарил плешивых котят, отчего девчонку дважды брили наголо. Настоящие чувства ребят проснулись и стали взаимными, когда те повзрослели. Любовь буквально вскружила им голову. Столько романтических моментов, о коих рассказал мне Румянцев, я не знала даже из фильмов. Там и закаты с рассветами, и гонки с конфетами. Счастливые деньки ребят закончились, когда щекотливая информация дошла до родителей. Те встрепенулись ни на шутку, стали торопливо подбирать Даяне нового женишка, дабы исключить любую возможность их связи. И дело не в принципах или необоснованной вредности, тут было кое-что другое.
К второй части истории мы преодолели большую часть пути. Казалось, что прошли жалкие минуты, ибо то что он поведал, выбило меня из реальности.
Когда неразбериха началась, один за другим стали вываливаться скелеты из золотых шкафчиков. Как оказалось, Ян не был родным сыном Даниила, его мать ушла к бизнесмену, когда ребенку было пять, только потом появился Никита. Снежана – мать Яна, одурев от достатка и вседозволенности, имела неосторожность закрутить интрижку с Эриком – отцом Даяны. И пусть женщина всячески отрицала связь с другом семьи, как и он сам, но не нашла прощения в лице мужа, детей, и была изгнана из дома уже известным мне способом. Впрочем, все логично. Вот только Эрик оказался двоюродным братом Даниила, а их дети, как-никак, являлись родственниками. Формально, не по крови. Слухи об измене Снежаны разлетелись быстро. В поселке заболтали разное. Мужчинам удалось уладить конфликт на поверхностном уровне, но в стенах всегда шептались и шепчутся по сей день. Они не могли допустить союза своих детей, иначе жители разнесли бы такую грязь, от которой два джентльмена никогда бы не отмылись. В общем, действовали они не из благих целей – волновались за репутацию. Им плевать на любовь, потому что на ней не заработаешь. Даниилу так подавно, ведь Ян даже не его сын.
– Значит, твой отец простил Эрика, но не простил мать? – переварив услышанное, спросила я. – Странно это.
– Почему? Он как раз-таки простил. А вот я – нет, – сухо ответил Ян.
– Боже, это безумие какое-то. Ты знаешь своего настоящего отца?
– Даже для моей матери его личность остается загадкой, – хмыкнул он.– Мне плевать. У меня есть Никита, в его родственности я уверен, а больше меня никто не волнует. Я держусь только ради него. Если я мог дать малому образование, хотя бы крышу над головой, то давно бы сбежал из золотой клетки. Изначально откладывал, пытался копить, но потом познакомился с Даяной и планы тут же поменялись. Я выбрал жить за счет «папика», раскидываясь его деньгами и целенаправленно не оправдывая его надежды. Он мог выгнать меня. Он хочет выгнать меня, но опять же – пойдут слухи. Даниил готов терпеть все мои выходки, чтобы казаться чистеньким.
В детстве мама часто просила меня вывесить стираное белье на дворовую площадку. Там, где скапливается огромное количество людей. Мне было невероятно стыдно, неловко перед соседями, частенько задавалась вопросом – что люди подумают? Только с возрастом я поняла, что никому до этого и дела нет, а если есть, то только у неисправимых сплетников. Такие всегда найдут повод потрепаться. По всей видимости Даниил этого так и не понял. Он старательно прячет свое грязное бельишко, замыкая себя в рамках идеализма перетекающие в паранойю.
Откровенность Яна оставила меня частично оправдать его поведение.
– Ладно, с родителями все ясно. Они психи и все такое. А что касается Даяны?
На лицо парня упала тень. Я совала свой нос не в свой дела, но игра есть игра.
– Изначально ей было плевать на выходки отца. Она отщелкивала претендентов, как орешки. Все в любви мне клялась, – он весь напрягся, словно заставлял себя продолжать ровный разговор. – Но, последний кандидат оказался не промах. Даяна заинтересовалась, пусть яро это отрицает. С себя вины не снимаю. Последнее время я далек от парня мечты, но ведь так было не всегда. Я могу быть нормальным. Наверное.