Молчи!

Ее содержание оказалось не слишком приятным. Арчер писал о том, что клиники по лечению бесплодия превратились в наши дни в доходный бизнес, но при этом их никто не контролирует. Хотя Центр контроля над заболеваниями требует от них отчетности об успешных процедурах, никаких способов проверить достоверность этой информации нет. Вывод: не исключена возможность злоупотреблений. «Например, — писал Арчер, — некоторые клиники обвиняют в том, что они уговаривают пациентов на процедуры, которые имеют небольшой эффект, но стоят очень дорого».

Лейк прочитала много статей о клиниках по лечению бесплодия, когда начала работать над проектом, но эту статью не видела. Она ожидала, что вот-вот всплывет название «Клиника по лечению бесплодия на Парк-авеню» — иначе почему так волновался Левин? Но статья была написана в Вашингтоне, и большинство упоминавшихся клиник находились там.

Тогда почему Левин не хотел, чтобы Лейк читала статью Арчера? Возможно, кто-то из докторов с Парк-авеню работал в одной из тех клиник. Лейк выудила из сумки папку с резюме и пролистала их. Никто из них никогда не работал рядом с Вашингтоном!

И все же статья должна быть очень важна. Может, Арчер копает в этом направлении и дальше, а Левин боится, что его клиника попадет в поле его зрения? Или клиника на Парк-авеню тоже занимается сомнительными делами, а Левин не хочет, чтобы у Лейк возникли какие-нибудь подозрения?

Лейк снова набрала в поисковом окне «Гугла» имя Кита Арчера. Он был известным журналистом, который писал и для прессы, и для телевидения. Сейчас Арчер работал корреспондентом в «Ревил» и занимался расследованиями для новостных шоу. Возможно, «Ревил» присматривалась к клинике и хотела отвести ей место в каком-то своем выпуске, и поэтому Китон собирался отказаться от работы на Парк-авеню. Ни один доктор не захочет рисковать репутацией, заведомо зная, что может оказаться в центре скандала.

Лейк задумалась. Она с самого начала ощущала яростное стремление Левина защитить клинику — во время их первых встреч он с явной гордостью преподносил результаты, ругал другие нью-йоркские клиники и говорил, что пригласил Лейк, желая привлечь к клинике внимание, которого она заслуживает. Если Китон бросил Левину вызов, то, возможно, говорил об излишних экстракорпоральных оплодотворениях или каких-то злоупотреблениях и грозил разоблачениями. Левин быстро и решительно ринулся на защиту своей империи: в конце концов, кто такой Китон, чтобы вставать на пути благородной миссии врачей? Лейк закрыла глаза и попыталась представить, как Левин проникает в квартиру Китона и ножом перерезает ему горло. У нее это не получилось.

Но он мог нанять кого-нибудь. Левин был достаточно хитер, чтобы изображать на ужине в честь Китона радушного хозяина, зная о скорой его смерти.

Затем Лейк зашла на сайт «Ревил» и нашла там биографию Арчера. Журналист выглядел на пятьдесят с небольшим, у него было простое лицо и квадратная челюсть, как у парней, которые ведут репортажи из зоны боевых действий в куртках в стиле милитари. Удивили Лейк только его волосы. В отличие от телерепортеров, имеющих, как правило, гладкие темные волосы, у Арчера они оказались совершенно белыми и достаточно длинными, чтобы их можно было зачесать за уши. Лейк посмотрела видеозапись одного его недавнего репортажа и прошлась по сайту, чтобы выяснить, по-прежнему ли он писал о клиниках по лечению бесплодия, но не нашла никаких свидетельств тому.

Существовал только один способ выяснить, присматривался ли Арчер к клинике на Парк-авеню, — позвонить ему и прямо спросить об этом. Лейк понятия не имела, станет ли он с ней разговаривать, но попытаться стоило. Интуиция подсказывала ей: смерть Китона как-то связана с клиникой. Ей необходимо убедиться, что это так и что полиция идет по верному следу.

Лейк подняла голову и осмотрела кафе. Ее никто не мог слышать. Самое подходящее время. Она набрала номер редакции новостного шоу и назвала имя Арчера оператору. Раздались три гудка, а потом глубокий голос произнес: «Кит Арчер слушает». Голос прозвучал очень естественно, и она не сразу поняла, что включилась голосовая почта. Она не стала оставлять сообщение. Лучше застать его врасплох.

У нее оставался целый час до встречи с Мэгги, но ей совершенно не сиделось на месте. Она собрала свои сумки и вышла в зной улицы. Следующие сорок пять минут она бесцельно бродила, пытаясь упорядочить те немногие факты, что стали ей известны. Лейк перебирала в уме работников клиники и пыталась представить, мог ли кто-то, кроме Левина, убить человека, желая защитить репутацию учреждения. Шерман был партнером, и его тоже испугали бы любые обвинения. Равно как и Хосс: она не являлась партнером, но все же имела в клинике большое влияние. И еще Брай. Та относилась к вспомогательному персоналу, но казалась свирепой, как доберман, и была готова броситься на защиту и Левина, и клиники.

Изнуряющая жара заставила Лейк подумать, что, должно быть, она выглядит усталой. Ее волосы начали выбиваться из прически, а спина стала влажной от пота.