Молчи!

Сегодня она планировала закончить сбор информации об их методике. На это место ее порекомендовал доктор Стив Салман, ответственный сотрудник, с сестрой которого Соней Лейк дружила еще в колледже. Частные клиники по лечению бесплодия, в отличие от филиалов больниц и университетов, должны были постоянно заботиться о своей репутации. Считалось, что во главу угла там ставят прибыль, а не лечение пациентов. Лейк наняли помочь клинике преодолеть такое предубеждение и выделить ее из ряда конкурентов.

Ей было интересно принять такой вызов. Маркетинговый трюк тут заключался в том, чтобы найти уникальный аспект продукта, или компании, или ее главное преимущество и выжать из него все возможное. Для Лейк поначалу это было подобно изучению картины, на которой непонятно что изображено. Как и большинство клиник по лечению бесплодия, эта обращала особое внимание на экстракорпоральное оплодотворение — процесс, при котором женские яйцеклетки удаляются из матки, а после оплодотворения спермой в чашке Петри или пробирке их вновь возвращают в тело женщины или замораживают на будущее. Клиника особенно успешно работала с женщинами старше сорока лет. Лейк предстояло найти аргументы для привлечения сюда более молодых пациенток. Через полторы недели она хотела поделиться своими идеями с двумя партнерами компании.

Лейк нравилась ее работа в клинике, но она всегда секунду колебалась, прежде чем войти в здание. Пространство приемного отделения ограничивалось приятными зелеными стенами и плюшевым ковровым покрытием, но Лейк здешняя атмосфера казалась излишне меланхоличной. Хотя сидевшие там женщины — одни с мужьями или бойфрендами, другие в одиночестве — вовсе не казались угрюмыми или мрачными, Лейк видела, какими печальными и измученными они были на самом деле.

Она сочувствовала их боли и страданиям. Сама Лейк никогда не страдала бесплодием, но родимое пятно поселило в ней чувство отчаяния и безнадежности с самого раннего детства. Когда ей было одиннадцать, она стала считаться в школе интеллектуалкой, занималась бесчисленными художественными и историческими проектами и притворялась, будто для нее ничто больше не имеет значения. В действительности же ей отчаянно хотелось быть нормальной, привлекательной и никогда больше не видеть выражения удивления и жалости в глазах людей. Доктор избавил ее от мучений с помощью лазера. И теперь ей не нужен был психолог, чтобы понять, почему медики вызывают у нее доверие и восхищение.

Последние две с половиной недели она работала в маленькой комнате заседаний. Сегодня, как обычно, она прошла туда по заполненным людьми коридорам — мимо кабинетов докторов и медсестер, тихих смотровых кабинетов, похожей на космический корабль эмбриологической лаборатории с поднимающимся окном в операционную, где священнодействовали с яйцеклетками и эмбрионами. Когда Лейк приступила к работе, открыв папку, лежавшую на столе в комнате заседаний, одна из медсестер, темноволосая девушка ирландского происхождения по имени Мэгги, прошла мимо открытой двери и приветливо улыбнулась ей. В клинике работало около дюжины человек, но Мэгги относилась к Лейк приветливее многих. Равно как и доктор Гарри Клайн, психолог-консультант.

Сидя в одиночестве в своем «офисе», Лейк прочитала последние статьи из тех, которые собрала, как только ей предложили эту работу. Она поглощала все, что имело отношение к клинике: журнальные статьи, написанные докторами, материалы прессы, рассказывавшие о работе клиники. Часто в такого рода заметках она находила золотые крупицы, с которыми было можно работать, и рычаги, на которые можно было нажать, дабы воплотить в жизнь новый маркетинговый план.

Пока Лейк работала, она старалась не думать о вчерашней встрече с Хочкисом, но ей это плохо удавалось. Удручал ее и странный телефонный звонок. Прежде чем основательно продвинуться в чтении, она еще раз позвонила директору лагеря. Моррисон справился утром об Уилле и сказал, что все в порядке.

Примерно через полчаса к Лейк заглянула Рори, светловолосая ассистентка доктора. Ей было около тридцати, она была высокой и симпатичной, спортивного сложения и принадлежала к тому типу девушек, которые способны вывести школьную баскетбольную команду на национальный уровень. Рори была на пятом месяце беременности, что, как думала Лейк, раздражало некоторых пациенток. Сегодня Рори подвела синие глаза черным карандашом, а волосы стянула в свободный узел.

— Брай здесь не было, верно? — спросила она.

— Нет, я ее не видела, — сказала Лейк. Брай, суровая руководительница отделения, обычно игнорировала ее. Как полагала Лейк, это происходило потому, что до ее появления именно Брай занималась в клинике маркетингом.

— Доктор Левин хотел, чтобы она рассказала вам свою биографию.

— Думаю, у меня уже все есть, — ответила Лейк, глядя на одну из папок.

— А что касается доктора Китона?

— Но он просто консультант, верно? Почему…

— Он решил оставить практику на Западном побережье и присоединиться к нам, — сказала Рори, улыбаясь.

— О… хм… хорошо, — отозвалась Лейк. К ее удивлению, эта новость взволновала ее.