Молчи обо мне

— Сделать что? — не понимаю я, но интонация и взгляд в сторону моего живота заставляют инстинктивно прикрыть руками моего маленького, пока еще похожего на огурчик, Хельга. — Игорь, нет… Не произноси это вслух. Даже не думай.

— Ты должна избавиться от ребенка, Женя, — сухо штампует слова Игорь. И плевать ему на мои предупреждения, он прекрасно осознает, какие последствия будут от его слов. — Будет другой. Тебе только тридцать.

— Тридцать один, — растерянно поправляю я.

Бреду в сторону двери, распахиваю ее до удара о стену и раненой змеей шиплю:

— Уходи. Прямо сейчас.

Игорь не спорит. Широким нервным шагом переступает порог, бросив на прощанье, что будет ждать, когда я успокоюсь, все пойму и перезвоню.

А у меня даже не остается сил, чтобы захлопнуть за ним дверь, поплакать или разозлиться.

Я хочу тишины.

И бесконечного покоя в одиночестве.

По крайней мере там меня уже никто и никогда не достанет.

В моей квартире так тихо, что я слышу ритмичный неторопливый шаг секундной стрелки оставленных в прихожей наручных часов. И непроизвольно подстраиваю под этот размеренный «тик-так» свое дыхание. Мне нужно сконцентрироваться на чем-то куда более главном, чем на снова разрушающейся реальности. Я знаю, что глупо было рассчитывать на понимание от мужчины, который слишком погряз в своих проблемах, чтобы увидеть, что рядом с ним не просто «свободная касса», куда он складывает свои проблемы, а живая женщина со своими собственными проблемами и тяготами, которых за последние месяцы накопилось слишком много. Он не должен был радоваться — я и не особо этого ждала. Мне была нужна просто поддержка, пара слов, даже без улыбки. Но слова, которые сказал он…

Я прикрываю глаза и слепо бреду в сторону своего «рабочего кабинета» — специально обустроенного уголка, где у меня рабочая зона со столом, хорошим освещением и полками, на которых все необходимое прямо под рукой. Сажусь за стул — и окунаюсь в работу. До трех часов ночи я просто пропадаю в бесконечных словах, фотографиях, статьях. Еще раз пересматриваю несколько резюме потенциальных кандидатов: одного из них нужно подать на согласование Луке уже до конца недели.

У меня ясная голова и трезвые мысли, я уверена, что все делаю правильно. Но только до тех пор, пока не закрываю свой потрепанный блокнот. Потому что под ним лежат снимки УЗИ. Снимки, на котором моя маленькая жизнь, и призрачный любимый голос в голове говорит: «Мы справились, малыш».

— Мы справились, — повторяю я и чувствую, как веки режет от слез, которых уже просто нет. — Мы справились…

Как ненормальная срываюсь с места, бегу на кухню, пытаюсь в полумраке найти телефон, но, как назло, его просто нет. Только слабое мерцание светодиода подсказывает, что он снова провалился между диванными подушками. Достаю, ни на что не надеясь, включаю экран — и вижу значок входящего сообщения, полученного час назад. Кому-то не спится точно так же, как и мне.

Но на экране знакомое имя: Артем.

Я долго, наверное, слишком долго просто смотрю на виджет, боясь его открыть. Что там? Что он может написать мне так поздно ночью после стольких недель молчания и после того безапелляционного «Прощай»? И почему, господи, почему именно сегодня?!

Во мне борются противоречивые чувства: если я, не читая, удалю его, то еще какое-то время буду предаваться сладкой вере, что Артем все-таки пожалел о своем решении, а если прочитаю, то могу увидеть просто… пару символов, которые он нажал случайно, бросив в карман не заблокированный телефон. Он рассказывал, что с ним пару раз такое бывало.

Мне не нужно смотреть — моя с таким трудом вернувшая работоспособность система безопасности снова вопит об угрозе, даже в глазах поднимается красная дымка, словно в кино об умалишенных.

Я должна прочесть. Потому что… просто должна. Может быть, это знак судьбы? Не просто же так это сообщение именно сегодня, сейчас, когда я чуть было не написала ему первой прямо посреди ночи. Ведь хотела, ведь именно для этого искала телефон. Что, если он обрадуется, узнав, что мы справились? Мы же правда хотели ребенка, много раз обсуждали всякие мелочи, которые хотим с ним делать, возможные поездки и как их лучше планировать.

Надежда на лучшее вырастает так стремительно, что я не успеваю от нее отбиться: воображение впитывает всю ее без остатка, отдавая взамен чудом выжившие потребности и мечты. Яркие сочные картинки, где мы будем счастливы втроем, где у меня снова будет заботливый мужчина, укутывающий пледом на крыльце уютного дома, наш сын — и все будет хорошо. Как в историях, где люди, спустя множество недопониманий, преград и обид, все-таки находят друг в друге мир и покой.

Сообщение короткое и, по сути, очень в его стиле: «Хватит мне названивать, иначе на хрен заблокирую! У меня работа!»

Очевидно, что оно адресовано не мне. Видимо, той, «бывшей, которой он помогает». Исключительно по доброте душевной.