«Молчи» (СИ)

— Ты мужик или нет? Это же отношения, они не могут всегда быть в кайф. Представь, какого ей сейчас. Сам же будешь убиваться, пока вы не поговорите, — парень усмехается. — А теперь найди её и позволь врезать себе еще раз.

Дейв дожидается смешка со стороны друга, только после выходит из рубки, оставив дверь открытой, поэтому О’Брайен смог услышать его шепот:

— А вот мне сейчас пиздец.

Дилан пускает второй смешок, пальцами сдавив щеки. Дерьмо.

Покидает помещение не сразу, наверное, минут десять уходит на полный приход в себя. Изучает все комнаты, заглядывая то на кухню, то в уборную (с особым страхом, ведь вряд ли когда-нибудь забудет, что произошло в ванной). Обходит все правое крыло склада, решив, что первым делом хлопнет Харпер за то, что она пошла в ту часть, куда Джо просил не ходить. Там все забито к черту хламом, негде ступить. О’Брайен перелезает через ограду на балконе, оказавшись по другую сторону от рубки, и морщится, понимая, что от «отголоска» боли в теле не сразу может воспринимать мрак. Идет. Проверяет замки на помещениях. Смотрит вниз. Коробки, мусор, старые запчасти — все свалено в одну кучу, словно здесь пронесся ураган. Практически все комнаты заперты, и Бог знает, что там хранит Джо. Просто. Черт. Его. Знает. Может, там взрывчатка? Может, горы травки? Может, оружие?

Дилан проверяет двери, шагая по грязному балкону, так же заставленному всякими вещами, которые, порой, приходится преодолевать с особым усилием, так что парень уже сомневается, что Харпер могла сунуться сюда. Идет дальше, оглядываясь на высокие, огромные окна с решеткой. Черное небо. Неприятная темнота.

По привычки дергает ручку двери, уже желая пойти дальше, но та поддается, и Дилан притормаживает, заглядывая внутрь помещения. Чернота. Открывает дверь шире, замечая, как девушка на диване приподнимает голову, хмурясь, и тут же переворачивается на другой бок, спиной к вошедшему. О’Брайен невольно, совсем уж невольно усмехается, переступая порог, и не прикрывает дверь, чувствуя, что в комнате без окон и с голыми стенами довольно душно.

В молчании подходит к дивану, сунув ладони с разбитыми костяшками в карманы кофты. Стоит. Смотрит. Харпер рвано, но тихо дышит, желая скрыть тот факт, что пробыла в слезах все это время тишины. Поэтому хмурится, принимая серьезным и строгий вид. И боится вообще что-то сказать, иначе её выдаст голос. Лишь вжимается всем телом в спинку дивана, чтобы оказаться как можно дальше от О’Брайена, который садится на край, не спрашивает разрешения, пока вполне себе раскованно ложится позади, глубоко выдохнув в макушку девушки. Та сжимает губы. Трясется. Невралгия сводит организм с ума. До сих пор не отпускает эмоционально, поэтому сердитое лицо Харпер морщится, но девушке удается побороть и сдержать себя.

До тех пор, пока не чувствует, как Дилан подпирает кулаком висок, чтобы приподнять голову, и не тыкает пальцем в её напряженное плечо:

— Ты не спишь, — не знает, с чего начать, поэтому несет какую-то чушь в виде очевидных фактов. Мэй тяжело дышит, холодным носом зарываясь в свои ладони. Молчит. О’Брайен хмур. Продолжает пальцем давить на её кожу, еле выдавив из себя:

— Мне жаль, — сложно просить прощения первым. Тяжело принимать свою вину. Умение извиниться — одно из самых важных, но оно не под силу каждому. Особенно, если ты слегка баран.

Мэй мнется головой заерзав на диване:

— Как ты нашел меня?

— По запаху, — ответ вполне серьезный, но все-таки шуточный. Правда, Харпер относится к его словам серьезно, поэтому приподнимается на локоть, повернув голову в сторону парня, который видит легкое напряжение в глазах девушки, поэтому тут же исправляется:

— Джо как-то сказал, что здесь есть комната с диваном.

— Ясно, — Мэй ложится обратно, выдохнув в спинку дивана. — Ясно, — повторяет тише, словно утопая в бессилии. Засыпает? Настолько эмоционально выжата?

— Мне тоже жаль, — шепчет. — Я не хотела бить тебя, но… Мне нужно знать, что произошло, поэтому, если ты продолжишь носить обет молчания, то прошу покинуть помещение.

— Я думал, что умру, — коротко. Харпер приоткрывает веки, хмуро смотрит перед собой, после секунды молчания, она все же переворачивается, чтобы видеть лицо парня, который лежит на спине, руки держит на животе, нервно перебирая ткань пыльной футболки. Боится смотреть на Мэй, ведь признается в своем страхе, поэтому его взгляд направлен в потолок.

— Все сорвалось. Пошло не по плану, и… — он до крови прикусывает губу, что помогает говорить дальше. — Нас обнаружили, догнали, и уже взяли, чтобы отвести в лагерь, ведь… Казнь предателей должна быть у всех на виду. В тот момент я просто выпал из себя, — во рту становится сухо. — Помню, что не мог оценить происходящее, я был в таком ужасе, что не знал, что делать дальше. Впервые. Черт, я думал… — замолкает, заморгав. Мэй с тяжестью в глазах смотрит на него, еле терпя сбитое сердцебиение.