Молчи! Терпи! Подчиняйся!

— Сейчас у меня с ним встреча, я могу спросить у него, готов ли он вас сейчас принять — сказала девушка.

Она надела туфли на высокой платформе и поправила юбку.

— Идемте! — сказала она.

Они вышли из кабинета, и пошли вдоль широкого коридора. На стенах красного цвета с золотистым узором висели картины, но Майкл их не видел. Он шел, смотря в пол. Поэтому мог заметить лишь ковер, который все не кончался и не кончался. Они подошли к двери, из-за которой слышался мужской голос.

— Сейчас приду! — сказала она и ловко скользнула внутрь.

Майкл ждал, думая, что скажет Министру, если увидит его. Как это будет? Как можно достучаться до его чувств? Может тогда вообще не стоит говорить о том, что на Джулии висит обвинение, к которому она не причастна, а сказать про ее срок. В этот момент дверь открылась, и из кабинета вышла секретарша.

— Он готов вас выслушать — сказала она.

— Спасибо — сказал Майкл.

— Не благодарите, идите, он ждет вас — торопила она его.

Майкл вошел в тамбур, открыл вторую дверь и очутился в широком кабинете. На самом деле это помещение больше походило на банкетный зал. В зеркале над массивным столом отражались свечи, бокалы и вазы с цветами. Пол был устелен ковролином с очень длинным ворсом, как показалось Майклу. В этот момент он так нервничал, что замечал любые детали вокруг, но не увидел главного — министра. Тот сидел в кресле за столом, из-за которого его совсем не было видно. Майкл повернулся в его сторону и встал по стойке смирно.

— Подойдите — услышал он и подошел к столу.

До этого момента он никогда не видел Колда Уинтера. Если бы он встретил министра на улице, то подумал бы, что это какой-нибудь бродяга или старикашка-отшельник. Перед ним сидел мужчина пожилого возраста с залысиной на всю макушку, маленькие седые волосы пробивались по сторонам в разных местах. Острый вздернутый носик смотрел верх. Морщинистая улыбка оголяла искривлённые пожелтевшие зубы, отличительной особенностью этого деда были глаза, его глаза буквально вылезали из черепной коробки, а маленькие зрачки всматривались Майклу в самое нутро. Вид у старика был зловещий, пусть он и старался улыбаться, но от этого становилось только хуже, так как мурашки уже не бегали, они галопом носились по спине. Майкл почувствовал, как к его лопаткам прилипла рубашка, а по телу вниз скользят маленькие ручейки.

— Что вы хотели мне сказать? — спросил министр, повернув голову, словно дикое животное, наблюдая за добычей. Майкл смог начать соображать только после этой фразы, когда отошел от волнения.

— Знаете, ли, вы, ли… — не мог связать и двух слов Майкл.

Дальше он перестал смотреть прямо в глаза Колду и смог более ясно объяснить причину своего появления. Он постарался максимально лаконично, но в красках, рассказать о том, что сейчас его жену, одну беременную, голодную и замерзшую держат под стражей до проведения крупного разбирательства по делу, к которому она даже не причастна. Он говорил о ее надежности, привел в пример сюжет, который писал о ней, еще когда Джулия не отработала и полугода. О том, что закон должен заботиться о матерях, а он этого не делает. Когда Майкл закончил, на лице министра повисла гримаса смущения. Его широкий лоб искривился множеством глубоких морщин, а глаза почти скрылись под нависающими веками. Майкл постоял в тишине еще несколько минут, пока взгляд министра был направлен куда-то в бок.

— Юноша! — начал Колд столь неожиданно, что Майкл вздрогнул, тот продолжил.

— Насколько я могу себе представить, ваша жена стала жертвой клеветы, и если ее невиновность будет доказана, то ей выплатят компенсацию за причинённый ущерб и доставленные неудобства. Но вы бы не стали отвлекать меня подобными вопросами, если бы не отчаялись в том, что вашей жене уже ничего не поможет. Особой заслуги вашей жены нет в том, что она эффективнее работала, чем обычно. Я помню эту хвалебную оду, после которой мы были положительно отмечены Министерством Войны, но надо понимать, что если бы ситуация произошла у нас, мы бы уладили этот конфликт, тем более раз ваша жена в положении, какой вы сказали у нее месяц? — спросил Колд.

— Пятый, мистер Уинтер — ответил Майкл.

— Вот, тем более. Однако, с этим будет разбираться Министерство Войны. Так как ситуация произошла на их заводе, и она являлась сотрудником этого же завода. Понимаете, в чем дело? — закончил он.

— До того как вы заступили на этот пост, вы занимали должность в парламенте и лоббировали закон об охране матерей — сказал Майкл.

— И? Что же вы предлагаете? — спросил Майкл.

— Я прошу помочь, в случае, если моей жене предъявят обвинение, которого она не заслуживает не по человеческим меркам, не по каким-либо еще — ответил Майкл, его уши горели, а щеки налились кровью.