Молчите рефери! (СИ)

- При веселых. На празднике в честь пополнения нашей семьи.

- Никто не родился, - ответила я на удивленный взгляд ведущей, - скорее примкнул.

***

После длительного массажа и новой порции проклятий при переселении на кровать, в четвертом часу ночи Богдан Петрович уснул. Раиса несколько раз порывалась, вызвать машину, чтобы меня доставили домой, но я стоически отказалась:

- Если корч повторится, мне лучше всего быть рядом. Вы тоже ложитесь.

- Я постелю тебе в гостиной.

- Спасибо. – Через минуту она позвала меня и, указав где ванная, и какую майку я могу использовать в виде ночнушки, ушла. Но через минуту вернулась:

- Оль, я… о таком же не принято разговаривать, - начала она туманно и издалека.

- Скажите прямо, как в прошлый раз он сорвал спину?

Внимательный взгляд от женщины от меня не укрылся, выдержала ее молчаливое сканирование на честность и кивком побудила к повествованию: - так как?

- Поднял меня на руки. Но я была против…

- И вас он не послушал, - произнесла я без укора. – Все в норме. Это у них семейная традиция.

- Поднимать на руки.

- Не слушаться. – Я села на разложенную софу и сцепила дрожащие руки, еще не хватало, чтобы она из-за меня беспокоилась. Но теперь есть шанс прекратить его срывы и уверовать в скорейшее выздоровление на все 99,9%. - Раиса, мне жаль, что у него наметился очередной срыв с последующими неприятностями, но… - это я выделила, - я очень рада, что теперь удостоверилась в своих догадках.

- Мы же…

- Не давали повода, все верно. Точнее вы не давали, и вас я видела редко, а вот особое отношение к вам со стороны Богдана Петровича приметила давно. – Улыбка коснулась ее губ. - И я очень рада, что они подтвердились.

- Почему? – с интересом спросила она.

- Мне нужна помощь. Проведение кифопластики уже не моя блажь и перестраховка, а необходимость. С вами он в любом случае будет стремиться к активному образу жизни, так?

- Ну, я…

Меня неправильно поняли, пришлось изменить вопрос: - Вы знакомы с ним более моего. Он вообще активен?

- Д-да.

- И это замечательно. Но я не хочу видеть, как мой труд, раз за разом рушится, а он опять переживает боль. Вы наверняка так же.

- Что нужно от меня?

- Поддержите меня в вопросе с исследованиями и анализом нынешнего состояния, а затем и операцией. - Взглянув на нее, предупредила честно: - Упираться будет, но вы сможете.

- А если нет?

- Тогда в моем рукаве закончатся все козыри. А без козырей я играть не смогу.

- Вы его бросите? – возмутилась Раиса, гневно сверкнув глазами. – Но он только сейчас перестал быть агрессором!

- Я исполню условия договора, известные всем его участникам. Если он желает вернуться в прошлое, это его право. У нас с вами три месяца, при его согласии этого вопроса не возникнет.

- Три месяца. Хорошо.

- Раиса, …возникнут подергивания ног, не мешкая, будите меня. – Кивнула и вышла.

Я засыпала с мыслями, что за мое расчетливое отношение к восстановлению здоровья Богдана Петровича она, как любящая женщина, обиделась не на шутку. И если надавить на клиента в вопросе их отношений, он попадет в хорошие руки и под постоянный присмотр. Только бы получилось.

***

Через три с половиной месяца я фактически неслась на Дагестанскую сломя голову и, перепрыгивая через лужи, потому что такси заглохло на повороте, а я уже основательно опаздываю на службу. Не сделай я изначально глупости, наверное, успела бы все, но кто не был глуп…

Моя ошибка проста и гениальна - ответила на запоздалый звонок Леши и, прикусив губу, слушала его два с половиной часа. Читай книги на Книгочей.нет. Подписывайся на страничку в VK. Смешно получилось, он удовольствовался моей фразой: «все хорошо» и начал рассказывать о себе. И не зная, плакать или смеяться повела себя как прежде, словно бы надежный старый друг, который и выслушает и поддержит. А главное никогда не позволит узнать, что за кошки на душе скребут. Итак…, он, обдумав все и взвесив, переехал в Москву, снял помещение для кабинета зубного протезирования, залез в кредиты и взял оборудование, сейчас набирает клиентов и очень радуется первым прибылям.

Поэтому Леша так долго не выходил на связь. Но вот я ответила, и он очень счастлив, слышать мой голос, ведь с другими так не поговорить. Я сглотнула, подступивший к горлу ком, и, стараясь не выдать себя, тихо спросила: - Наташа с тобой?

- Нет, она дома.

- Вы что, расстались? – укор хорошо скрыл надежду, и я подавила тяжелый вздох.

- Что ты! У нее учеба, сессия, приедет, когда я приготовлю все необходимое.

- Ты молодец. – Похвала далась с трудом и горьким смешком отчаяния, который Леша не заметил.

- Я, да! – в отдалении послышались чужие голоса, и он радостно возвестил: – Тут знакомые пришли, я должен отойти, давай завершим.

- Давай.

- До связи, Ольчик! Целую!T! – и поспешил отключиться.

Не думала, что меня этот разговор заденет, но общение с Лешей вылилось в два дня уныния. Сережина попытка развеселить потерпела фиаско, и на пикнике в кругу его друзей я раскисла окончательно. После этого Богдан Петрович вызвал в кабинет для общения наниматель и сотрудница, а не больной и доктор: