Молчите рефери! (СИ)

Он в третий раз за день застал меня на кухне перед очередной остывшей чашкой кофе. И ничего не было бы сказано против, не сиди я в темноте, в углу столовой, прислонившись лбом к стеклу. Поначалу он меня и не заметил, включил свет над рабочей поверхностью кухни, набрал в чайник воды и поставил его греться. Выходя, он выключил свет, и вот тут меня потянуло шмыгнуть носом. Какой была первая реакция младшего, я не увидела, он обо что-то где-то стукнулся и основательно матернулся. А вот вторая не заставила себя ждать и предстала передо мной во всей разгневанной красе.

Верхний свет вспыхнул ослепляя: - Оля!?

- Да. – Не меняя позы, я продолжила сидеть у окна. А он в отражении разгневанный и возмущенный потер ушибленное плечо и отложил в сторону хоккейную клюшку, выуженную из кладовой.

- Ты меня напугала.

- Бывает.

- Давно сидишь? – подошел ближе посмотрел на кофе и на когда-то горячие бутерброды, им же приготовленные для меня несколько часов назад. Настроения есть не было, поэтому они, как лежали на тарелке, так и лежат. Он подвел итог, - все еще сидишь. То есть из универа вернулась и до сих пор не сдвинулась с места.

- Я двигалась.

- Ты и не переоделась…

- Нормальный вид.

- Был бы нормальный, не будь он всю неделю таким! – Сережа вылил мой кофе со словами: «Скоро заплесневеет» и выключил закипевший чайник. Некоторое время он крутился на кухне, что-то сопя про себя, а затем громко и серьезно постановил:

- Собираешься и едешь домой.

- У меня пары.

Спорить не было желания, как и говорить, как и двигаться. В последние дни я была в каком-то энергосберегающем режиме, вялая, постоянно выпадающая в осадок, зато в голове пусто, больше никаких мыслей о Леше или Наташе. Кто они вообще такие, не помню.

- Раньше это тебя не останавливало. Договорись с преподавателями и езжай к маме. – Продолжил настойчивый Селозя.

К маме сейчас можно, Лешки в Днепропетровске нет. А надо ли ехать к маме? Если я своим видом раздражаю Сережу то, что будет дома. Что-то я не могу представить себе маму, которая позволит мне быть в состоянии амебы, она, как Люсек, подвижный энергетик. А когда в коалиции выступают и мама, и подруга это все – туши свет!

Я попыталась отстоять свое право свободного выбора, но и это у меня получилось вяло: - Но Сережа…

- Без но. Надоело. Жизнь и так коротка, а она киснет.

- А ты хочешь, чтобы я на радуге повисла? – перекривила словами из рекламного ролика.

- Да точно… было бы не плохо. И признаю, я был не прав в прошлый раз…

- Ты часто не прав.

- Оля не гневи, только не сейчас. – Оборвал он меня, заваривая черный чай в одной чашке и какую-то гадость в другой. – Я ранее предполагал, что ты сама в петлю полезешь, но теперь…, скажу честно, останешься тут, и я сам ее на тебя натяну.

- Это угроза? – оторвалась от созерцания непроглядного пейзажа за окном и посмотрела на младшего.

- Да.

- Я позвоню твоему отцу. – На его угрозу ответила в том же духе.

- Звони, он меня поддержит! – передо мной поставил чашку с гадостью.

- Чай из элеутерококка. – Сообщил младший и полез в холодильник. – Успокаивает и тонизирует. Бутерброд один съедаешь, чай пьешь, сегодня же звонишь маме… - выглянул из холодильника и добавил с угрозой, - или позвоню я. И чтобы я завтра же тебя не видел.

- А еще и выгоняет. Нужна пустая хата так и скажи. Я найду где…

- Не повешу, а подожгу, - изрек он сердито.

- Да самое время вспомнить о черном юморе.

– Так я повеселюсь, глядя на твой огненный забег по дому в поисках воды. - Прищурился и, покачав головой, добавил. – Хотя в таком состоянии ты просто останешься сидеть на месте, и шоу не будет.

- Обидно?

- Досадно. Даже на YouTube такое не выложишь.

Я уехала из Львова на следующий день утром. Серега отвезти не мог, и к вокзалу меня подбросил Олег Дмитриевич, а потому никто с вопросами особо не дергал, и я вновь и вновь прокручивала в мыслях обещание, данное когда-то самой себе – никаких больше Леш. Зря я об этом думала, совсем забыла, то мысли материальны и реализуются, несмотря на знак: будь он с положительным или отрицательным. В следующие месяцы я встретила пять новых Алексеев, с которыми должна была общаться.

Первый - мамин друг. Мужчина в возрасте около шестидесяти с черными молодыми глазами и совершенно седой шевелюрой. Он был ее роста и лишь немного крупнее, но держал себя с удивительной уверенностью. Глядя на него, не скажешь, что перед тобой сварщик шестого разряда, который дни напролет загружен нелегкой работой в частной компании и, вне зависимости от времени года и погодных условий, постоянно находится на объектах.

Второй – его внук. Двухлетний сорванец так похожий на своего дедушку. И такой же энергичный и подвижный. Пробыв в его компании всего лишь час, я поняла, что значит выражение – квартира небезопасное место.