Молчите рефери! (СИ)

- Пустая дорога, стандартная скорость, а деревьев… много. Маму и ее двоюродную сестру хоронили в один день. Двое детей сзади остались живы.

- Ты… - я сглотнула комок в горле и все же спросила, - там был ты? Поэтому не любишь машины.

- Там был младший. – Горькая усмешка. - Он с ситуацией справился лучше меня. Сережа даже аварии не помнит.

Оцепенение накрыло с головой. У меня просто нет слов ни на соболезнования, ни на извинения, никаких.

- Я… Алек, я…

- Шшш, - он улыбнулся мягко и грустно, взял меня за руку и сжал ее. - Предлагаю забыть этот инцидент. И начал я говорить не для того, чтобы…

- Ясно. Замяли.

- Оля, - теплые пальцы описали круг на тыльной стороне моей ладони, - я хотел сказать, что уезжаю на полгода в Израиль. Там открылись новые перспективы, хочу их использовать.

- Здорово. – Вот и все.

- Оль ты будешь все еще здесь? То есть у отца в Львове?

- Нет.

Он несколько мгновений молчал, прежде чем спросить: - Почему? Возвращаешься в Днепропетровск?

- Переведусь в Москву.

- Зачем? Оставайся у нас, закончи образование здесь. – Улыбнулся Алек и продолжил озвучивать доводы в пользу дела. - Отец привык к тебе как к родной, Серега за сестру считает…

- И я не считаю вас чужими, но остаться не могу.

Кажется, мы вновь наступаем на грабли недопонимания, вот только теперь он наезжает, а я вяло отмахиваюсь, точь-в-точь, как в теме о его разводе.

- Новые горизонты? – процедил он.

- Да. – Ответила, не кривя душой, а по ощущениям погрузилась в какую-то щемящую безысходность. Да профессия будет, и обширная практика в ней тоже будет. Но это не совсем то, чего я хотела.

А, может быть, я просто слишком многого хочу?

- Понимаю. – Алек отпустил мою руку, чтобы переключить скорость передач, и всецело отдался вождению. Его синяя Mazda ускорила ход, пейзаж вокруг окрасили первые лучи солнца, а мне стало холодно и не спокойно.

Почему?

20.

- Как я понимаю, это был именно тот переломный момент, когда ваши пути разошлись.

- Да. – Кивнул мой самый нежный. – Она разбила мне сердце и уничтожила все матримониальные планы на корню. Я уехал в Израиль склеивать осколки.

- А я, несмотря на все свои расчеты, полетела не в Москву, а в Германию.

- Вы этого не планировали?

- Она ошиблась самолетом с подачи моего отца. – Улыбнулся Леша и, шутя, пояснил для Евы, - он прекрасно подает правой.

- Более чем, просто прекрасно. Потрясающе. – Поддержала я. - До сих пор помню тот вечер. Богдан Петрович пригласил меня на диалог, а получился монолог, которым он фактически ставил в известность о своем решении. В общем, посылает он великолепно.

- На самом деле специалист по посылам у нас Оля. Делая третье предложение руки и сердца, я ожидал услышать направление и напутствие. – Покосился в мою сторону, не скрывая довольной улыбки. - К счастью, пронесло.

- Простите, Ева сверилась с бумагами и с удивлением спросила, - а когда вы решились на второе предложение? Оно было озвучено?

- На дне рождения Сережи.

- Это не считается, - воспротивилась я, - за неделю до этого они шутили напропалую, что ради спокойствия их отца я должна остаться во Львове. Я помню, как они подначивали друг друга: «Если Оля против, то ее муж точно должен быть за и уж он-то повлияет на строптивицу». А потом шли вариации следующего типа: «Ты у нас самый старший, задави ее авторитетом» или «Вы больше времени проводили вместе, ты знаешь, чем ее шантажировать».

В зале послышались смешки.

- Знаете, в ту неделю я боялась выпускать из комнаты Ричарда и на прогулки выводила его сама.

Ведущая рассмеялась и обратилась к Леше:

- Повлиять на решение Ольги шантажом не получилось?

- Нет. Она отказала мне, послала Серегу и была такова. – Он внимательно посмотрел на меня и, не отводя взгляда искрящихся карих глаз, сказал. - Хорошо, что мы точно знали, где ее искать.

***

- Оля, зайди ко мне.

Богдан Петрович поймал меня утром, как только мы с Ричардом вернулись с прогулки.

- Одну минуту, сейчас лапы красавцу вымою и приду.

- Хорошо.

Алек привез меня во Львов вчера, помог занести сумку в дом, поздоровался с родственниками и уехал. Я пыталась разговорить его в пути, даже пару анекдотов вспомнила. Не помогло. Он был хмур, опять зол и на контакт не шел, как я ни старалась.

В уютном доме на Дагестанской меня встретили, как родную. Я даже прослезилась от такого теплого приема и первые минуты не могла говорить, наверное, еще и потому, что мой замечательный наниматель теперь ходит, как нормальный человек, много улыбается и шутит. А еще он помолодел, точнее они оба, Раиса расцвела. Осталось надеяться, что глупостей вдвоем эта парочка не наделает и не перебьет позднюю весну, промозглой осенью. Любовь любовью, но если они опять ему спину сорвут, я за себя не ручаюсь… и вообще до сих пор не понятно, как глава семейства получил это увечье. Как он дважды уничтожил старания врачей, я знаю, а вот история как Богдан Петрович получил увечье, до сих пор покрыта тайной.