Молчун-гора

Девочка лежала, укутанная в одеяло, старалась не слушать и не смотреть на щелку света под дверью, но глаза как всегда не закрывались. Она слышала, как мама в ванне плачет, а на кухне папа налил себе чай.

“Говорить, я должна говорить. Мама плачет. Не хочу, чтобы она плакала. Говорить. Просто сказать, что я могу сказать. Я понимаю, что она мне говорит. Просто не могу. Я могу. Скажу, завтра скажу. Или нет. Что я скажу? Что говорить и зачем? Она плачет. А папа что? Ему тоже плохо? Он и так меня понимает. Я скажу”

Мама вышла из ванны, папа ушел за ней в спальню и еще там они долго говорили, девочка слушала про то как она себя странно ведет, что дело уже не в возрасте. И она до сих пор ни с кем не играет.

“Я могу сжать ее руку, могу, но не хочу, ей неприятно меня держать за руку” – отвечала она себе на мамины слова, а она все повторяла одно и тоже: “Я беру ее за руку, а она не держится, она уже не маленькая, я думала все дети так. Слабые руки у них, я откуда знала? Ларискин Ванька, я просто не хотела верить, но он как-то взял за руку меня по-настоящему. А она не держит меня. Не сжимает, почему она не как все?”.

Она высказывала все своему мужу, что накопилось в ней за эти годы, опасения, стыд.

Девочка прокручивала в голове все слова, которые доходили до неё из соседней комнаты.

– Какой садик? Она сама ничего не может сделать. Как она общаться будет? Её обижать будут. А школа? Что делать то с ней? Это уже скоро. Ее в школу не примут.

– Ты раньше времени не думай. Она еще не заговорила, но она не инвалид же. Она все умеет, я уверен, она все понимает и слышит. Развитие просто не как у всех.

– Я слежу за ней, она играет в одно и тоже.

“Следит. Инвалид. Нет. Не инвалид. Мама следит за мной. Я не как все”

– Сначала врачи, потом уже выводы будем делать. Хорошо?

“Не хочу к врачу. Там пахнет”

На улице начинали петь птицы.

Девочка повторяла по кругу слова, застрявшие в голове слова, снова и снова. Смотрела сквозь игрушки, которые все отчетливее можно было разглядеть.

“Я скажу. И меня не поведут ко врачу. Руку сожму. Сожму, скажу и мама не будет расстраиваться. Я не инвалид. Я смогу. Игрушки. Уже видно игрушки”

Только девочка заснула, мама пришла ее будить. Солнце пятнами отсвечивало штору, блики качались и смешивались, плясали на красном ковре. Девочка потерла глаза, перевернувшись на другой бок стала разглядывать узоры на полу. Свет был яркий, глаза никак не хотели открываться. Мама пришла еще раз.

– Леся, ну, давай вставай, завтрак на столе. Нам надо собираться.

“Не хочу”

– Вставай, ну же, ты уже и так достаточно полежала.

Мама села на край кровати, потянув руку, погладила дочку по голове.

Девочка встрепенулась, отведя глаза от бликов.

– Ты же знаешь, что я твоя мама? Да? Почему ты не говоришь? Скажи: мама, ма-ма.

“Я не могу”

Мама отвернулась и вышла из комнаты.

– Леся, вставай. Мы идем к врачу.

“Я не хочу”

Автобус затрясся, мысли из кровати неожиданно переместились в другое место. Леся сидела у окна и смотрела на деревья, дома, машины; только сейчас поняв, что она сидит у окна и смотрит на них.

“Я не хочу”

Машины исчезли за пеленой ночи, разговоров родителей и тенями мыслей. Девочка, не отрываясь от мыслей, смотрела в одну точку, незаметно для себя перемещаясь в пространстве улиц.

“Там было еще так холодно. Когда я совсем маленькая была. Меня положили на весы, а они такие холодные. Как лед. Ледяные. Потолок ледяной, тьма колючая за шершавой стеной, тьма колючая за шершавой стеной. Потолок ледяной, тьма колючая. Меня же взвешивать не будут? Почему в поликлинике все так голо? Ледяное”

– Она еще не говорит, понимаете, ей четыре.

– Я вижу, Анна Сергеевна, не волнуйтесь, такое бывает. Редко, но бывает, вы на глухоту проверяли?

– Да, слышит она все, не говорит.

– У сурдолога были?

– Нет.

– Так сходите, направление выписать? К логопеду обязательно, посмотрим, что скажут. Соседний кабинет логопед, она еще тут. Как пройдете всех, приходите. Милая девочка, заговорит еще, – сказал напоследок терапевт.

“Такие холодные. И маленькие, я тоже была такая маленькая, что помещалась туда. Они всегда холодные, даже летом. Ледяные. Я не хочу. Она хватает меня за руку. Потолок ледяной, дверь скрипучая, за шершавой стеной. Потрогай их, они холодные? Руку подними. Их нельзя трогать. Выглядит холодно. Как я туда помещалась”

В соседнем кабинете врач попросил открыть рот. Леся сидела на жестком стуле, изучая белый халат, карманы, в них точно что-то лежало.

– Леся, открой рот, – повторила врач-логопед.

Девочка смотрела как шевелятся губы, и тут врач открыла свой рот, чтобы показать, как надо сделать.

“Красное такое. Нет. Я не хочу, чтобы смотрели в мой рот. Нет. Это не красиво так. Не буду. Не хочу. Нет. Что там такое? Нет. Это же внутренности. У меня тоже так же? Это не красиво”

– Она качает головой, значит все понимает, – сказала врач маме Леси, – Ладно, посмотрим, что остальные врачи скажут. Не будешь рот открывать, да? – в последний раз обратилась она к девочке, – Стеснительная такая! Развитие оно не по календарю идет, все разные. Не волнуйтесь, к школе заговорит.

– Когда?