Молчуны

Ляля вышла в коридор. Девушка сидела на полу, привалившись спиной к стене. Глаза, утонувшие в темных кругах, не мигая, смотрели вперед. Лялю снова охватило чувство отчужденности от происходящего. Она на минуту зажмурилась и сжала челюсти так сильно, что под ушами хрустнуло.

– А теперь что? – раздался голос сзади, и Ляля шумно выдохнула. Ничего не поменялось: полутемный коридор тянулся по обе стороны от нее, девчонка все также молча пялилась вдаль, здоровяк стоял рядом. На лице его застыло внимание, будто у дежурного по школе, ожидающего указаний от учителя. И Ляля сдалась, принимая свершившееся.

– Как звать вас? Обоих? – она шагнула к девушке и рывком подняла ее с пола. Худое подростковое тело было легким и податливым.

– Костик! Меня Костик! – торопливо сообщил ей в спину здоровяк. Девушка молча навалилась Ляле на руки.

– Ну-ка! Приди в себя! Слышишь? – Ляля встряхнула девчонку и отодвинула от себя. Та вяло двинула головой, медленно поморгала и шевельнула губами.

– Ты пострадала? Они с тобой что-то сделали? – почти прокричала Ляля ей в ухо, и девочка поспешно замотала головой.

– Ну и отлично. Как зовут? Эй! Как зовут тебя?

– Я… Яся… Ясмина, – с каждым произнесенным словом голос девушки звучал все уверенней.

– Нам надо уходить. Костик, есть ключи? Ты же вроде местный? – Ляля повернулась к Костику.

– Только от двух этажей, – виновато сообщил тот. – Я вообще-то тут первый день.

Ляля на мгновение задумалась, потом бросилась в комнату, подбежала к директору, пошарила у него в карманах и вытащила кусочек белого пластика.

– Такой?

Костик кивнул.

– Все, бери девчонку и уходим. Только не к лифту. Есть тут выход на лестницу?

Они быстро прошли вдоль сумрачного коридора с боковыми металлическими дверьми, и Ляля старательно отгоняла мысль, что там могут находиться люди, которые еще вчера жили в рутине обычных хлопот, а сегодня неожиданно оказались в иной реальности. Думать об этом было нельзя: это мешало двигаться.

– Тюремные камеры? – спросила она у Костика, и тот коротко кивнул.

– Черт, – только пробормотала Ляля, увлекая всех за собой.

Они нашли дверь на лестницу рядом с лифтом. Ключ директора сработал с тихим писком, и дверь открылась в не освещенный проем.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Ляля. – Почему так мало освещения везде? А тут вообще темно!

Костик просунулся вслед за ней и удивленно охнул. Только Яся молчала и не проявляла интереса к происходящему.

– У меня фонарик есть, – Костик посветил в проем. В маленьком круге света мелькнули каменные ступени.

Они медленно двинулись вниз. Темнота давила на Лялю так ощутимо, что она бы не удивилась, обнаружив синяки на коже. Это давление сбивало дыхание, выжимало из тела холодный пот и делало ноги слабыми. Ляля почти повисла на Костике, который уверенно двигался вниз. Она хотела спросить Костика, как он попал в это здание и почему дрался с охранниками, но отвлекаться было нельзя: кружок света от фонарика дергался, дрожал и за ним нужно было постоянно следить, чтобы не упасть.

Ляле казалось, что они уже несколько часов спускаются, оставляя позади пролеты и площадки. Она поймала себя на мысли, что снова отстраняется от происходящего. Тьма вокруг, сбивающийся ритм их шагов, гипнотические скачки луча света убаюкивали и не давали думать. Это никогда не закончится, мелькнуло у нее в мыслях. Но в этот момент лестница оборвалась, и они оказались на квадратной площадке, от которой начинался очередной плохо освещенный коридор. Он отличался от коридоров на верхних этажах. Этот был узкий, с низкими сводами, похожий на трубу. Двери, выкрашенные в цвет стен, были почти незаметны, и поначалу Ляле показалось, что их нет.

– Ну хоть тут свет, – негромко сказал Костик.

– И от этого все еще отвратительнее, – пробормотала в ответ Ляля, борясь с накатившей тошнотой. Но дело было не в коридоре, а в ее страхе. Лялю пугала та скорость, с которой ее обычная предсказуемая жизнь изменилась, превратившись в неопределенный отрезок времени, где она бредет в неизвестность с незнакомыми людьми.

– Странно, что тут никого нет. Это точно тюрьма? Не могли же мы всех охранников оставить в той комнате? – она хотела, чтобы Костик почувствовал ее сарказм, но тот только пожал плечами.

– Сейчас день. Даже если мы найдем выход из здания, нас сразу заметят, – прошептала Ляля.

– А если мы тут куковать будем – нас заметут, – буркнул Костик. – Хотя нас и так заметут. Зачем мы вообще куда-то идем? Надо было остаться и рассказать! Мы ж не специально! – горячо забормотал он.

Ляля вспомнила лицо директора, когда тот понял, что сейчас она ткнет его шокером. Ту звериную ярость, которая полыхнула в его глазах напоследок.

– Нет, – ответила она, – никто нас слушать не станет. Нужно вырваться из этого заведения любой ценой, добраться до полиции и рассказать, что нас похитили. Меня, во всяком случае, – уточнила она.