Молдавские сказки

И порешили братья так: пока двое будут спать, пусть третий огонь караулит. А коли погаснет костер, виновному голову отрубить. Улеглись младшие братья спать, а старший караулить остался. Вдруг в полночь слышит он вой страшнющий. Это прилетел дракон трехголовый.

— Как ты смел без позволения ступить в мою вотчину? Выходи на бой!

— Давай!

Бились, бились, пока он одолел дракона и посек его головы на три груды мяса. Тут проснулись младшие братья.

— Вот вы спали, а я, глядите, какой бой выдержал.

На следующую ночь остался средний караулить. И опять в полночь раздался страшный вой. Это прилетел дракон четырехголовый.

— Как ты смел без позволения ступить в мою вотчину? Выходи на бой!

— Давай!

Убил парень дракона и головы его посек на четыре груды мяса.

А когда проснулись братья, стали старшие наказывать Калину дурню, как следует огонь караулить. На третью ночь его черед был. Только полночь пробила, слышит он вой престрашный. На сей раз прилетел дракон о восьми головах.

— Давай, — говорит Кэлин дурень, — выходи на бой!

А дракон был волшебный и знал о нем.

— Давай!

Бились они, бились, начал уже дракон поддаваться. Да отсек у него Кэлин дурень ухо, хлынула кровь и костер загасила. Стали они в темноте биться и, наконец, одолел Кэлин дурень дракона и посек его головы на восемь груд мяса.

Теперь как быть? Огня нет. Пошел он, горемычный, по лесу, пока дошел до дерева высокого, залез на самую макушку и увидел вдали отсвет пламени. Слез с дерева и пошел туда огня добывать. Глядь, а навстречу человек.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте.

— Ты кто будешь?

— Я Добрый вечер.

Связал его Кэлин дурень по рукам и по ногам, привязал к дереву и пошел дальше. Шел он, шел и опять человека встретил.

— Доброй ночи.

— Доброй ночи.

— Ты кто будешь?

— Я Полночь.

Связал Кэлин дурень и этого и пошел дальше. Идет и опять человека встречает.

— Доброй ночи.

— Доброй ночи.

— Ты кто будешь?

— Я Рассвет.

Связал — и третьего. А связал он их, чтобы утро не наступило, пока он не вернется с огнем.

Дошел он, наконец, до места. Глядит — яма вырыта, а над ней, на треноге — котел огромный. В котле варились две, а то и три коровы, а около треноги пеклась лепешка большущая. Вокруг костра спали двенадцать драконов и две драконши-матери.

Положил Кэлин дурень пару угольков в жестянку да в трубку уголек и пустился было в обратный путь. Тут ему в нос такой вкусный запах ударил, что он вытащил кусок мяса из котла да невзначай капнул кипятком одному дракону на ухо. Дракон страшно взвыл, все проснулись и схватили Кэлина дурня. Порешили драконы убить его, а он им и говорит:

— Прошу вас, господа почтенные, отпустите меня с миром, бедный я человек.

Отвечают ему драконы:

— Коли приведешь нам дочь Рыжего царя, отпустим.

— А отчего вы ее сами себе не возьмете? — спрашивает Кэлин. — Вас много, и вы сильнее.

— Оттого, что мы нечистые духи, а у царя есть волшебные петух и щенок. Только мы ко дворцу подходим, петух начинает кукарекать, а щенок лаять, и приходится нам бежать. А тебе сподручнее будет, ты человек обыкновенный.

Но Кэлин дурень хитрый был:

— Пойдемте и вы со мной, я человек обыкновенный, и петух не запоет, и щенок не залает.

Тут Кэлин дурень увидел какого-то добра молодца, за руки привязанного к дереву, а как двинулись они в путь, добрый молодец рванулся, что было сил, руки оторвались и на дереве повисли, а сам он удрал.

Шли они, шли да и дошли до ворот царского дворца. То были большущие железные ворота, и никто, кроме Кэлина дурня, перелезть через них не мог. Залез он на ворота да и говорит драконам:

— Давайте-ка я вас по одному во двор перенесу.

Стал он их по одному переносить да во дворе головы им мечом рубить, пока всех не перебил. Потом сам во двор зашел. А царь так надеялся на крепость стен и ворот, что ни одну дверь во дворце не запирал. Поднялся Кэлин дурень по лестнице, — ступеньки все золотые, самоцветами разукрашенные, — и вошел в опочивальню царевны. На дворе ночь была лунная, ясная. Луна и опочивальню царевны освещала. Так была хороша царевна, что и в сказке не рассказать. Поцеловал Кэлин дурень царевну, снял у нее с пальца перстенек и вышел.

Проходя мимо порубленных змеев, отрезал у всех двенадцати кончики языков, завязал в узелок и спрятал; потом перелез через ворота и пошел своей дорогой. Шел он, шел, пока до котла дошел. Одну драконшу ему удалось поймать, и он сварил ее, а вторая сбежала. Взял он одним мизинцем лепешку, вторым — котел с мясом, набрал в жестянку углей и пошел дальше.

Дошел до Рассвета, дал ему кусок мяса и кусок хлеба, развязал и говорит:

— Теперь ступай!

Пошел он дальше, а как дошел до Полночи, дал и этому кусок мяса и кусок лепешки и отпустил и его.

Пока дошел до Доброго вечера, тот уже был чуть жив — так долго пролежал он связанный. Дал Кэлин и ему кусок мяса, кусок лепешки и сказал:

— Ступай с миром!

Вот дошел он до места привала и едва успел костер разжечь, как солнце поднялось. Братья так долго проспали, что на сажень в землю ушли. Проснулись они и говорят:

— Эгей, Кэлин дурень, до чего эта ночь долгой была!