Мольер

Да вы посмотрите, что в судах делается! Сколько там апелляций, разных инстанций и всякой волокиты, у каких только хищных зверей не придется вам побывать в когтях: приставы, поверенные, адвокаты, секретари, их помощники, докладчики, судьи со своими писцами! И ни один не задумается повернуть закон по-своему, даже за небольшую мзду. Подсунет пристав фальшивый протокол, вот вас и засудили, а вы и знать ничего не знаете. Поверенный стакнется с противной стороной и продаст вас ни за грош. Адвоката тоже подкупят, он и в суд не явится, когда будут разбирать ваше дело, или начнет плести всякую чепуху, а до сути так и не доберется. Секретарь прочтет вам заочно обвинительный приговор. Писец докладчика утаит документы, а не той сам докладчик скажет, будто бы он их не видал. А если вам с великим трудом удастся всего этого избежать, то и тогда окажется, к вашему удивлению, что судей уже настроили против вас их любовницы или какие-нибудь ханжи^[39].

Выигрышное ли это дело? Как «Блистательный театр» отстоит свои права?

Актеры совещаются; у них больше нет денег, даже на одну адвокатскую речь не хватит:

Да ведь чтобы судиться, тоже нужны деньги. За составление протокола нужно платить, засвидетельствовать подпись — тоже, за доверенность — платить, за подачу прошения — тоже, адвокату за совет — платить, за обратное получение документов — платить, суточные поверенному — платить. Надо платить и за консультацию, и адвокатам за речи, и за снятие копии. Надо платить и докладчикам, и за определение, и за внесение в реестр, и за ускорение дела, и за подписи, и за выписки, и за отправку, да еще взяток сколько раздадите^[40].

Лучше пустить в дело последние сбережения и соблюсти договор о полюбовном расставании.

Жан Батист окончательно вышел из тюрьмы благодаря залогу, внесенному мостильщиком Леонаром Обри и обещанию уплатить Помье. Но Кокюэль всё требует задолженность по аренде. Все скинулись по возможности, чтобы свести концы с концами: Мари Эрве подписала долговую расписку, Жан Поклен рассчитался с Помье (125 ливров), с Обри (320 ливров) и внес еще 890 ливров для уплаты некоторых других долгов, сверх 630 ливров из наследства Мари Крессе.

К финансовым проблемам добавились политические: Фронда набирала обороты.

Разобраться во Фронде очень трудно, потому что имена ее предводителей созвучны, непонятно, кто есть кто: Конде, Гонди, Конти… Кто чего хочет? Великий Конде, талантливый военачальник, стремится к власти; кардинал Гонди, блестящий оратор, раскачивает власть; принц Конти, мрачный дурак, властью пользуется. И всё же все трое действуют вместе на волне народного гнева против Мазарини, опираясь на обескровленное провинциальное дворянство, которое тоже хочет воспользоваться слабостью власти: у Мазарини нет хватки Ришелье, королю всего десять лет, а королеву-мать освистали в парламенте.