Молия

Пока ехали в машине все молчали, как-то неловко было начинать разговор с отцом Илларионом. Молия прятала глаза в солнцезащитных очках, Макс следил за дорогой, болтливый Филя придумывал в уме план, как бы побыстрее попасть в подвалы монастыря, где им в общем то делать было нечего. Поэтому нужна была веская причина. Монах с любопытством разглядывал всю троицу, но тоже не произносил не слова. Филя знал, что судьбу отшельника люди выбирают по разным жизненным обстоятельствам и не всегда дорога к Богу усеяна цветами. Мирские профессии у монахов могли быть самые разные, а вот горе и жизненные неурядицы, ведущие к отшельничеству и тяжелой жизни, обычно были схожими. Чем же монах Илларион занимался в миру? У профессора чесался язык, так ему хотелось узнать правду, но он понимал, что монах не расколется в первый день знакомства, время нужно, чтобы расположить человека к откровенности. Филя еще раз зыкнул на монаха, но успокоиться так и не смог. Отец Илларион внимательно наблюдал за гостями, точно расчленял их на органы, а потом опять все вместе соединял, и удивлялся сам себе. Монах не понимал, что эту троицу может связывать вместе, но это точно была не наука. Не в одной черте сурового лица Макса нельзя было разглядеть черты высокоинтеллектуальной личности стремящейся к познанию мира, а Моля сейчас для окружающих ассоциировалась больше с жарким сексом и постелью, чем с наукой и мертвыми языками, и дело было не только в ее внешности, но и в ее проснувшихся чарах, которые заставляли окружающих мужчин вырабатывать эндорфины. Влияние женской сексуальной энергии чувствовалась даже через непроницаемый солнцезащитные очки.

–Ну вот и приехали, на машине совсем недалеко.

–Что-то я ничего не вижу, а где скит? Где церковь?

–Так на Секирную гору нужно подняться, вот и ступеньки– монах взял все свои вещи и легкой походкой пошел подниматься по крутой лестнице.

–Отец Илларион, простите за любопытство, но нет ли более легкой дороги к монастырю, чтобы, например, на машине подняться?

–Есть конечно, за поворотом, но сейчас не советую даже пробовать. Она уже заледенела после дождя и ночных заморозков и представляет собой каток. Уж больно крутой подъем, монахи не для туристов ее строили, а для личных целей. Если хотите ноги поломать, можете по ней подниматься. Ну а машина там никак не пройдет, скатиться. – Монаху было очень интересно посмотреть, что победит у заезжих гостей– любовь к истории или лень. Даже летом не все туристы желали подниматься на вершину горы, где стоял скит, а что говорить сейчас, когда крутые деревянные ступени покрылись тонкой наледью и одно неосторожное движение, грозило неприятным падением и травмой.

–Моля, да ты посмотри, эти же ступени в небо уходят. Им конца и края нет. Сколько мы будем подниматься, может по дороге пойдем? Макс, ну что ты молчишь, я умру при подъёме, а для спуска будете вертолёт вызывать. Ну по дороге же легче идти.

–Филя, ты преувеличиваешь, гора не высокая, мы же смотрели карту, это просто обман зрения.

–Ну неужели вы не видите, какие ступени крутые? По ним не подниматься, а карабкаться нужно, это же просто пытка для моих коленей. Вы как хотите, а я пойду по дороге. Там все поднимаются, я читал в путеводителе. А это лестница называется лестницей мучеников, только грешники по ней ходят, чтобы им отпущение грехов было.

–Да, но это летом все по дороге ходят, а зимой это опасно, здесь хоть поручни есть, и Макс будет сзади идти и ловить нас в случае чего.

–Филя, не дури, сказал монах идти за ним, значит пойдем, ему деньги нужны и помощь, не будет он нас калечить напрасно и издеваться. Смотри, его уже и след простыл, ты зря паникуешь. Ступеньки как ступеньки, только деревянные.

–Я высоты боюсь, ты же знаешь, я уж лучше по дороге пойду, чтобы земля была под ногами. Встретимся на верху.

–Филька, я спасать тебя не пойду, упрямый ты осел. – Группа любителей истории разделилась. Профессор пошел по дороге искать поворот на гору, а Моля с Максом стали подниматься по ступенькам вверх. Машину бросили на обочине.

– Разобьется, можно и в воду не смотреть, все как всегда– Макс уже давно смирился с дурной головой профессора, из-за которой рукам и ногам покоя не было.

Глава

5.

Всю неделю Киан не появлялся в офисе, все дела он отложил, встречи отменил. Все валилась у него из рук. Приспособившись к смене дня и ночи, он наконец-то перестал терять сознание и испытывать слабость. Он даже научился есть земную еду. Матвей заказывал из ресторанов самые вкусные блюда, а иногда и сам готовил, когда было настроение.

–Слушай, Киан, не знаю, как у тебя на родине, а у нас в России это называется запой. И до хорошего он не доведёт тебя. Так что заканчивай дурить. – Немногословный Матвей вдруг обрел красноречие. Неделю он терпел, но сейчас видел, что мужика спасть нужно, в беде его босс. Сопьется, кто ему зарплату будет платить?

–А почему ты решил, что я неместный? – Киан повнимательнее присмотрелся к своему единственному собеседнику и компаньону. А ни такой он и глупый, как могло показаться.