Молитесь за меня (СИ)

Все присутствующие, кроме Прокофьева, дружно аплодируют. Тот сидит, раскачиваясь на стуле, и глядит в сторону.

Прокофьев. Делайте со мной, что хотите, но я не буду играть в вашем балагане. Рощина. И не надо. (Опять переходит на пафос). Товарищи, мне кажется, нет, я уверена: Николай Михайлович, наш талантливый и многообещающий педагог, справиться с ответственной ролью постановщика этого спектакля, которую мы ему здесь единогласно поручаем.

Прокофьев. (Впервые поворачивая голову в сторону Рощиной). Не понял... Войтюк. Такое тебе общественное поручение, дорогой наш талантливый и многообещающий.

Прокофьев. А если я отказываюсь, что тогда? Козлова. (Не поднимая головы и продолжая писать). Тогда вы расстанетесь с комсомолом и уже не будете вечно молодым.

Войтюк. (Подняв руку, и сразу став похожей на школьницу). Вера Ивановна, можно мне?

Рощина. Ты же председатель собрания! Войтюк. Понятно. Слово предоставляется мне. Николай Михайлович, Коля! Поверь, это будет просто здорово. Мы давно уже и роли все распределили. Ну, почти все. Я

- Варвара. Сергей Сергеевич, наш физрук - Дикой. Филатова. Я - Глаша. Нина Ивановна - Феклуша. Прокофьев. Кто будет играть Кабаниху, не говорите: я догадался. Войтюк. Вера Ивановна, не поддавайтесь на провокацию. Мещанина Кулигина сыграет Евграфыч.

Прокофьев. Наш городской аптекарь? Вот это в точку. Всю жизнь эликсир бессмертия изобретает...

Филатова. Между прочим, он в народном театре уже много лет. Помнит... Прокофьев. Неужели Преображенского?

Войтюк. Я продолжу, с вашего разрешения. Пока нет актеров на роль Бориса и... Рощина. Как это нет? (Показывает на Самсонова). Вот - готовый Борис. Самсонов. (Робко). Извините, но я... У меня с детства... боязнь сцены. Козлова. Вылечим, Петр Петрович. Партия сказала надо, комсомол ответил есть. Прокофьев. Вот, брат Петруха, не рой другому яму, сам в ней окажешься. Войтюк. Так, с Борисом решили. Хотя, честно сказать, у меня есть сомнения по этой кандидатуре... Остается Катерина.

Рощина. Кажется, я знаю, кто бы мог нам помочь. Нина Ивановна, ты выпускала два года назад Томочку Лазукину?

Козлова. Точно, я. Войтюк. И я ее помню. Хорошо стихи читала. Жаль, никак не может в театральный поступить. А девушка красивая.

Пока они говорят, Прокофьев вновь медленно поворачивает голову в их сторону. Прокофьев. 85 лет, говорите?

Рощина. 85, Коленька. Прокофьев. Думаете, справлюсь? А вдруг, не оправдаю вашего доверия? Войтюк. Ты - и не оправдаешь?

Прокофьев. Ну, если вы так просите... Филатова. Вспомнила! Томка Лазукина! Она гуляет с Виталиком Ильиным. У них через два месяца свадьба.

Рощина. Тьфу на тебя. Идиотка! Филатова. А что я такого сказала?

Войтюк. Кажется, понимаю. Прокофьев, неужели? Рощина. Тишина в классе! За два месяца все может измениться. Особенно если вместе репетировать.

Козлова. Ты что, Ивановна, такое говоришь? Рощина. Что надо то и говорю. (Обращаясь к Прокофьеву). Вот увидишь, все будет хорошо.

Филатова. В каком смысле? Рощина. Во всех смыслах. Ты, Коля, парень у нас выдающийся. Сам говорил, у тебя есть... как это? На "х" называется?

Женщины. (Хором). Вера Ивановна! Рощина. А что вы подумали? Коля, ты сам скажи, что у тебя есть. Прокофьев. (Смеется). Дорогие женщины! Вера Ивановна имела в виду харизму. Самсонов. Это что-то вроде способности очаровывать людей. Рощина. А я что говорю? (Прокофьеву). Считай, Томку у Ильина ты уже отбил. (Войтюк). Ирина Леонидовна, по-моему, собрание прошло очень успешно. Завтра начнем репетировать, а сейчас закрывай заседание. Войтюк. Торжественное собрание, посвященное... Что я несу? Совсем голову потеряла. Одним словом, по домам, народ!

Картина третья.

Явление первое.

Маленькая закусочная в центре Одуева. Все места стоячие. Прокофьев и Самсонов расположились у одного из столиков. Перед каждым из них по стакану портвейна. Из окна открывается чудесный вид на бульвар.

Самсонов. (Громким шепотом). Коля, я не буду пить эту гадость. И вообще, давай отойдем куда-нибудь в уголок. У меня такое ощущение, что все пальцем показывают. Прокофьев. На кого?

Самсонов. На меня, разумеется. Здесь родители моих учеников. Прокофьев. Ну и что? Им можно, а тебе нельзя? Самсонов. Прошу тебя, давай хотя бы отойдем в сторону. Прокофьев. Неужели тебе не нравится вид за окном? Знаешь, май и сентябрь - мои любимые месяцы. Впрочем, давай сначала выпьем. Твое здоровье, брат. (Выпивают). Хорошо. Так вот, ты не задумывался над тем, что характер народа во многом зависит от климата?