Молитва для ракетчика

— Лет сорок, — предположил Анатолий, заранее ожидающий какого-то подвоха или розыгрыша.

— Ошибся на пятнадцать лет.

— Пятьдесят пять? — спросил Анатолий. Такой жизненный «стаж» был вполне достаточным для столь ответственной должности. Хоть страна и небольшая, но должность обязывает.

— Двадцать пять, — категорично отрезал Иван Сергеевич, — как тебе?

— Он что у них, старший лейтенант? — майор подсчитал примерную выслугу эстонского военачальника.

— Он у них вообще гражданский, его партия на выборах победила, все посты в правительстве ей и достались.

— У них еще партия геев и лесбиянок есть, они тоже в правительство лезут, — сообщил Анатолий, болтая ложкой в чашке. Вода немного остыла, перчатку он снял и использовал в качестве салфетки, чтобы не испортить хозяйский стол, — вчера во «Времени» передали.

— Жаль, не эта партия у них к власти пришла, — задумчиво произнес подполковник.

— Это еще почему? — поинтересовался Давыдов и осторожно отхлебнул кофе. Вкус был вполне приличным, без привкуса жженой резины и горечи присадок к машинному маслу, которыми изобилуют основные «сорта» растворимой дряни, сливаемой на российский рынок ее «более цивилизованными» соседями.

— Тогда любой военнослужащий мог бы открыто назвать своего министра голубым, и ему ничего бы за это не было.

Давыдов принялся переваривать полученную информацию. Вспомнил холеную физию Паши Мерседеса и решил, что для него большинство его сослуживцев подобрали бы слову «голубой» более подходящий синоним.

— Было бы неплохо, — наконец согласился он, — а то, как послушаешь и посмотришь телик, все у нас здорово и распрекрасно, а в суровой действительности все наоборот. Одна нецензурщина отчего-то в голову приходит. Противно, хоть ящик не включай.

— Прошла информация, что грядет новое сокращение. Хотят две приграничные точки ликвиднуть.

— Они там у себя в «генеральском штабе» вообще с катушек съехали? У нас же и так почти ничего не осталось. Куда дальше сокращать то?

— А им по барабану, они пехота, им не понятно, зачем ПВО существует. Точки же без электросети, на них постоянно солярку завозить нужно. А это, вишь ли, накладно, лишние расходы для министерства.

— Так они же там не просто так стоят, границу прикрывают! Ясное дело, что там сети нет, там вообще ни фига нет, никакого проблеска цивилизации в радиусе ста верст. Но земля-то наша, да и точки туда вынесены, чтобы они могли раньше «увидеть» СВКНы[11], — недоуменно покачал головой майор.

— А им до лампады, у них уровень военно-политического мышления на уровне командира мотострелкового отделения. Им вообще не понятно: на фига прикрывать всю территорию страны. Проще сидеть на крыше правительственной дачи со «Стрелой» на загривке и пугать пролетающего воздушного агрессора своим грозным видом.

— Югославия им не пример?

— Им вообще ничего не пример. Да, тебя, кстати, Свинцов искал.

— Зачем?

— Понятия не имею, — пожал плечами Марков, — в окрестностях вроде бы все тихо.

— Давно?

— Минут двадцать.

— Пойду спрошу, — Анатолий выхлебал кофе в два глотка. — Спасибо за кофе.

— Забегай, если что, — кивнул ему бывший комбат.

Дверь в кабинет начальника штаба оказалась закрыта. Давыдов внимательно прочитал табличку (желтым по красному) «подполковник Свинцов Яков Алексеевич», как будто отжатого дверь должна была открыться как от магического заклинания «Сим-сим, откройся!». Но, увы, чуда не случилось. Майор для очистки совести подергал ручку и отправился восвояси. Лечебный эффект от выпитого кофе прошел и для измученного организма был явно не достаточным. Требовалось что-то более кардинальное. Давыдов посмотрел на циферблат наручных часов, стрелки уверенно говорили: местный «Военторг»[12] уже открылся. Давыдов вышел из штаба и повернул налево мимо доски почета части. Передовики «производства» с черно-белых фотографий, подкрашенных акварельными красками, смотрели на страждущего майора с явным осуждением. «Вы бы на себя посмотрели!» — буркнул им Давыдов и свернул за угол. Магазин работал. В запасе оставалось еще одно радикальное средство, способное поставить Анатолия на ноги, — томатный сок. Поздоровавшись, Давыдов сделал заказ:

— Три стакана сока здесь и пакет с собой.

— Яблочного? — спросила продавщица.

— Томатного, — внес ясность майор.

— Пирожки возьмите или вот выпечку, все свежее, только что разгрузили. Заодно и позавтракаете!

При мыслях о твердой пище желудок возмутился. Не дожидаясь, пока он «выйдет из себя», Анатолий яростно затряс головой.

— Только сок, больше ничего.

Продавщица перегнулась через прилавок и, заговорщицки подмигнув, предложила:

— Может, пивка?

Давыдов прислушался к организму. При упоминании об алкоголе внутренние органы единодушно, как на партсобрании, проголосовали, только не «за», а «против».

— Нет, — решительно произнес Давыдов, — только сок.