«Молитва – главное дело в духовной жизни…» Валаамский старец схиигумен Иоанн (Алексеев)

Этот послевоенный период жизни валаамского братства нашел яркое отражение в письмах схиигумена Иоанна. Он не только делал наставления, поддерживал и утешал духовных чад, но и рассказывал иногда о жизни теперь уже Ново-Валаамского монастыря. Все иноки были сильно привязаны к Старому Валааму и очень по нему скучали. Отец Иоанн принял все случившееся с глубокой покорностью воле Божией и верой в Божественный Промысел.

В 1945 г. как-то произошел следующий случай. Схиигумен Иоанн возвращался из поездки в город. На вокзал встречать его отправили из монастыря монаха на лучшей монастырской лошади, но была она чужой, предоставленной монастырю на время. Лошадь, к несчастью, пропала в дороге – то ли украли, то ли сбежала. Среди братии поднялся ропот, мол, старец часто выезжает из монастыря и наносит монастырскому хозяйству ущерб. Отец Иоанн вспоминал: «Один инок сказал мне: “Ты разъезжаешь, и лошадь потеряли”. Раньше сказал мне другой инок: “Есть ли в монастыре хоть один монах, который сердится на тебя?” А оказалось есть. Люди как люди: сегодня хвалят, а завтра свалят. Однако я не тревожусь, ибо глубоко верю, что не без Божией же воли это случилось… Не то потеряли, а лошадь нечего жалеть. […] Кто похитил – ему нужнее»[44].

Но не все с такой кротостью покорились обстоятельствам. Схиигумен Иоанн упоминал в письмах случай, как один монах, чрезмерно тосковавший, не выдержав разлуки с Валаамом, решил вернуться своим ходом обратно на остров. Его не пугали ни расстояния, ни плохие дороги и их отсутствие, ни даже советские охранительные органы. Ничто не могло его удержать. Монах Ксенофонт, так звали страдальца, даже прошел благополучно границу. «В Сердоболь шел пешком, 30 верст провезли на автомобиле рабочие. В Сердоболе пришел на пристань и спросил: “Когда пойдет пароход на Валаам”… Визы у него не оказалось, забрали и посадили в тюрьму. Сидел больше месяца. Были разные допросы. Затем отправили в Петрозаводск. Тоже посадили в тюрьму. Тоже были допросы. Наконец отправили с конвоем на границу. Передали финской полиции. Последние отправили его в монастырь…». Эпопея завершилась благополучно, хотя бедного инока допрашивали 15 раз. «Помурыжили все же», – писал отец Иоанн[45]