Молитва Идиотов (СИ)

Краснел я не из-за природной стыдливости, а из-за сверхчувствительности своей новой кожи, доставшейся ей, наверное, от рыжих, но и три месяца воздержания конечно тоже давали о себе знать, особенно после того, как две недели назад я, наконец-то, перешел на полноценную человеческую пищу.

- Так да или нет? - теперь открыто посмеивалась с моего поведения Нина.

- Конечно же, да. Ведь я - мужчина, - наконец-то меня попустило.

- И сколько мужчине лет? - уступив мне, место водителя и галантно усаживаясь рядом, продолжила моя пытливая свой допрос.

- Двадцать один, удовлетворил я ее любопытство, с повышенной осторожностью покидая автостоянку.

До офиса компании ехали молча. Я, напрягшись от волнения, Нина расслабившись от оцепенения, погружаясь в свои какие-то невеселые мысли.

- Ну как, сдал я экзамен? - повернувшись к долгожданной любушке своей лицом, спросил я слегка дрожащим голосом, после того как аккуратно припарковал «мерседес» на служебной площадке для автомобилей компании «Талисманы Украины».

- Какой экзамен? - не сразу сообразила Нина, с трудом расставаясь со своими грезами.

- На вашего личного водителя, - сказал я с обидой в голосе.

- Водишь ты неплохо. Но чувствуется все же какая-то скованность в твоих движениях. С чего бы это? - и моя жена снова пытливо взглянула мне в глаза.

«Соскучился я по тебе моя Журавушка! Очень соскучился!» - хотелось мне сказать ей в ответ и поэтому, не подумавши, я брякнул:

- Вы такая красивая! - и снова покраснел. (Нет, с этой кожей что-то надо делать! Придется, видно, тональный крем купить.) И все испортил и «стыдливый» румянец не помог.

- Мне нужен хороший водитель, а не очередной воздыхатель, ­враз окаменев, холодно произнесла Нина, даже не пытаясь смягчить форму отказа.

«Погоня за богатым приданным уже началась», - опешил я от прыти тех кого еще вчера причислял к кругу своих друзей.

- У меня таких ухажеров, хоть пруд пруди, - добавила моя сердобольная мне соли на рану. - Но, поверьте мне на слово, безнадега все это, - добавила моя искренняя еще и словесного бальзама, но он, увы, меня уже не излечил.

- Я ... , я ... , - я просто задохнулся от обиды и ... ревности. Слезы брызнули из глаз и я быстро отвернулся к окну.

Мое поведение потрясло Нину и она легонько по­-матерински взяла меня обоими руками за голову и развернула лицом к себе:

- Вы плачете?!

- Я люблю вас! - топя себя с головой, опять ляпнул я, что попадя. - Мне нужны вы, а не ваше богатство. Оставьте все свои деньги вашей дочурке. А мы с вами и за мою одну зарплату проживем.

Нина устало улыбнулась моей тираде и лишь для проформы И удовлетворения природной любознательности, про себя уже окончательно решив мою участь, поинтересовалась:

- Откуда вы знаете про дочку?

Наконец-то, я нащупал почву под ногами. (Зная, что в случае успеха, то есть приема меня на работу, Нина, по укоренившейся в ней привычке, обязательно поинтересуется всей подноготной претендента на должность ее личного шофера, я выдумал «легенду» и выучил ее на зубок.) Эту сцену я неоднократно репетировал в своей лесной хибаре перед зеркалом и, расцвевши в душе, начал свою «исповедь».

Я рассказал ей о своем тяжелом детстве, о смерти матери и о пьянице - отце. О превратностях судьбы и скитаниях по тюрьмах и лагерях для несовершеннолетних. И о у даре молнии, который чуть было не убил меня, но возродил к новой жизни и заставил взглянуть на мир чужими глазами. И о том, как велика сила любви! И так далее и тому подобное ...

Так ты говоришь, есть мой сосед Сергей Богатырев? пропустив мимо ушей всю эту лапшу (на практике в юракадемии Нине не раз приходилось присутствовать на допросах и она и не такие «байки» слыхала), ужесточила моя любушка свое дознание.

- Соседа я видела всего лишь раз и то мельком, - (моя застенчивая вдруг слегка покраснела: как много женщины успевают заметить за один лишь миг), - но скажу тебе, честно, схожести между вами явно маловато.

- Так это ж я раньше был Сергей Богатырев ! - (Все теперь шло по плану, и я чувствовал себя, как рыба в воде.) - Теперь же я полностью изменился, в лучшую сторону изменился, - внес я необходимое, на мой взгляд, уточнение, - как внутренне, так и наружностью. Я даже имя и фамилию сменил ...

- Что - что? - наконец-то Нина проявила неподдельный интерес.

- И как вас теперь величают? - иронически снова перейдя на «вы» поинтересовалась она.

- Альберто Луччано, - ответил я, гордо смотря Нине прямо в глаза.

Еще планируя этот разговор, я понарошку выбрал легко узнаваемые производные: Луис Альберто и Луччано Паворотти, ибо диалог здесь переходил в решающую фазу, и потеря темпа была смерти подобной.

- Врешь! - не поверила мне на слово моя недоверчивая, а раньше ведь верила.

Я молча достал паспорт (всего сто «баксов» и быстро и без волокиты ...) и предъявил документ.

Смех был неудержим, и Нина разразилась хохотом.

- Ну, я ведь помню, какой ты был! - снова засомневалась она. ­Так что ты мне о своей внешней несхожести скажешь? - спросила дотошная моя женушка, глядя мне прямо в глаза и не оставляя ни малейшей лазейки для вранья.