Молитва по ассасину

— Основной сдвиг можно заметить в конце девяностых. В моду вошли татуировки, не только у мужчин, но и у женщин. И пирсинг… причем в местах, которые трудно представить пригодными для пирсинга даже в самых ярких фантазиях. Сами кинозвезды предавались этому: даже боги того времени готовы были принести себя в жертву сложившимся стереотипам. — Дарвин сплел пальцы. — Поразительно! Их ученые назвали это повальное увлечение возвратом к примитивизму, но лично мне весь процесс представляется желанием ограничить собственную свободу. Люди сделались настолько свободны, настолько не связаны оковами морали, что стали мечтать об оковах реальных. И сексуальные отношения…

— Вы… — Сара с трудом выдавила напряженную улыбку. — Вы следили за нами от самого Сиэтла? Я просто пытаюсь понять, какие ошибки мы совершили.

— Похвально, — кивнул Дарвин. — Нет, вы совершили только объяснимые ошибки. Я ждал вас в Лонг-Бич, то есть по последнему известному адресу Фатимы. Уже решил, что вам удалось ускользнуть, но тут позвонил один из наших агентов и сообщил мне, что видел вас в кофейне на Хантингтон-Бич. Вы, очевидно, не торопились найти девицу.

Сара почувствовала, как у нее краснеют щеки.

— Воздух Южной Калифорнии способствует пробуждению дикой страсти, вы согласны? — Дарвин пошевелил длинными пальцами. — Такой безудержной, что вы даже не закрыли окна номера в мотеле. Я всю ночь простоял рядом. Так близко, что мог до вас дотянуться. Я, конечно, этого не сделал, но слышал все. Какие звуки! Какие стоны и вздохи! Интересно, что бы подумал ваш дядя, услышь он все это? — Взгляд серых глаз нисколько не изменился. Остался холодным и устремленным вдаль. — Но одну вещь я все же упустил. Быть может, вы сумеете разрешить мое сомнение? В третий раз… куда именно вставлял Ракким? Я так и не смог определить по звуку, и меня это крайне беспокоит.

Сара пристально смотрела на него. Она наконец все поняла.

— Думаю, мне придется внести это в список вечных тайн. — Дарвин, добившийся желаемой реакции, выглядел удовлетворенным. — А теперь вы столкнулись с небольшой проблемой, я угадал? Не знаете, как ко мне относиться.

— Никаких проблем.

— В качестве подсказки напомню: несмотря на побочные результаты моей работы, я спас вам жизнь. И не только вам, но и Раккиму.

— Я же сказала, никаких проблем. — Сара удивилась собственному голосу. Она словно заразилась от Дарвина его ироничным спокойствием. Единственный из доступных способов оградить себя от неминуемого ужаса. — Я к вам отношусь точно так же, как относилась бы к любому наемному убийце.

— Предпочитаю определение «ассасин».

— Не сомневаюсь.

— А может, вы будете звать меня просто Дарвином и забудем обо всем остальном?

— Дарвином? Вас действительно так зовут?

— Понимаю, понимаю. Так звали богохульника. Только не думайте, будто это послужило для меня источником проблем в юности. Впрочем, все мы в той или иной мере вынуждены нести бремя истории.

Шум двигателей сменил тональность на более высокую. Самолет заложил крутой вираж.

— Мы не приземлимся в Сиэтле. Боюсь, мне пришлось солгать. — Дарвин улыбнулся. — Как вы относитесь к иронии?

Сара настороженно взглянула на него.

— У Раккима четвертая группа с отрицательным резус-фактором. Очень редкая. Мне удалось достать только две пинты. — Ассасин наклонился ближе. Странно, почему она раньше не замечала его бегающих глаз? — У меня тоже четвертая-минус. Врачам, пока мы в полете, придется сделать переливание. Восхитительно.

Сара с трудом пыталась унять дрожь.

— Подумать только, его накачают моей кровью. — Дарвин расхохотался. — Готов поспорить, вы станете вспоминать об этом каждый раз, когда он примется трахать вас в задницу. — Откинув голову назад, ассасин обнажил клыки и завыл.

49

Перед полуденным намазом

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, господин директор.

— Я давно хотел пообщаться с вами. — Глава СГБ не сводил глаз с фюзеляжа, торчавшего из темных вод залива Пьюджет. Хвостовая часть суперлайнера «Боинг-977» возвышалась над волнами на пятьдесят футов. Взревели двигатели, и палуба под ногами завибрировала. Туристы предпочитали смотреть на монумент через иллюминаторы с двойным остеклением, однако Рыжебородый и Коларузо остались на открытом воздухе, даже невзирая на ветер, безжалостно трепавший их одежду.

От соленых брызг у детектива щипало ноздри.

— После вашего звонка относительно моего участия в расследовании убийства Мириам Уоррик шеф решил, будто нас с вами связывают близкие отношения. — Коларузо испытывал некоторое беспокойство в связи с интересом, проявляемым к нему со стороны Рыжебородого. — Именно поэтому он меня сюда и погнал.

— А почему бы шефу полиции самому не поговорить со мной.

— Мы обнаружили трупы охотников. — Детектив решил перейти к делу. — Все они работали на «черных халатов».

— И шеф Эдсон решил, что в этом замешана служба государственной безопасности?

— Именно так.

— Служба государственной безопасности действительно имеет к этому отношение.