Молитвослов на русском языке

В семью военного музыканта Григория Андреевича Василевского пришла беда: смертельно заболел единственный сын, десятилетний Серёжа. Осенью 1992 года у мальчика начались сильные головные боли. Ребёнок был положен на обследование в нейрохирургическое отделение областной больницы г. Мурманска. Ядерная томография выявила опухоль головного мозга. Врачи не стали скрывать от потрясённых родителей, что при таком заболевании дети обычно умирают или остаются инвалидами.

В начале января 1993 г. Серёжа был направлен в Санкт-петербургский нейрохирургический институт им. А.Л. Поленова. Предстояла тяжелейшая операция. Надежды на излечение практически не было. Впервые в жизни Василевские переживали большое горе. И – обратились к Богу. Прежде они были практически неверующими, ни разу в жизни не были на исповеди и причастии, да и в удалённом на 160 километров от Мурманская посёлке Печенга нет храма.

Течёт жизнь благополучно и спокойно, и не испытываем мы особой нужды в Боге, но лишь пред лицом испытаний, которые спасительно посылает нам Господь, осознаём свою немощь и глубочайшую зависимость от Творца. Так было и с Серёжиными родителями. В скорби своей они возложили надежду на Бога, и Он не замедлил помочь.

Прежде чем выехать в Петербург, Василевские пришли в Мурманскую церковь, один из клириков которой, узнав об их беде, рассказал о святом праведнике Иоанне Кронштадтском и о дивных исцелениях, бывших по его молитвам, и посоветовал обратиться в Иоанновский женский монастырь в С. – Петербурге, где покоятся под спудом мощи великого пастыря.

В монастырь они попали на следующий день, 12 января, к вечерне и сразу обратились к священнику с вопросом: «Что делать?» Тот рассказал им о необходимости исповеди и причастия и посоветовал со всем усердием молиться о. Иоанну Кронштадтскому. На следующее утро все трое, впервые принеся покаяние, причащались. В этот же день мальчика положили в больницу.

Предварительные анализы подтвердили наличие опухоли. Каждый день муж и жена Василевские приходили в усыпальницу и молились перед мощами Кронштадтского праведника. Серёжа в больнице тоже молился, просил Бога об исцелении. Как глубоки и искренни были их молитвы! Сколько раз мама приходила к гробнице дорогого Батюшки, испрашивая его молитвенного заступничества. Позже она вспоминала: «Однажды ночью мне приснился очень старый седой Старец. Я стояла с Серёжей и плакала, просила его, чтобы он исцелил моего сына. Он долго слушал меня, и я очень боялась, что он откажет мне. Но он встал, подошёл к Серёже и стал что-то говорить и гладить его по головке. Что он говорил, я не слышала. Но проснулась я впервые за 2 месяца очень счастливой и радостной, и почему-то я уже в душе точно знала, что Серёжа будет здоров!»

Через два дня, 21 января 1993 г., ребёнка направили на повторную томографию мозга в диагностический консультативный центр №1 С. – Петербурга. Компьютерная томография показала невероятное – опухоли не было!

Удивлению врачей и радости родителей не было предела. Мальчика выписали из больницы здоровым. Вскоре все трое снова причащались в Иоанновском монастыре. Как сияли глаза Григория Андреевича, когда он рассказывал о чудесном исцелении сына!

Через год Серёжин папа приезжал в монастырь, молился в усыпальнице, принося благодарение Господу Богу, Матери Божией и Батюшке Иоанну Кронштадтскому за избавление от беды. Рассказал, что сын здоров, учится в школе, головные боли больше его не мучат. Тяжёлое испытание пережили Василевские и вынесли из него самое главное – веру.

Ссылка на сайт

Слов твоих понять и запомнить я не в состоянии…

Письмо жены полковника Генерального Штаба Марии Николаевны Гришиной, проживающей в гор. Смедерево в Югославии, но ул. Войводе Джуше, 6.

В 1933 г. на шестой неделе Великого поста я приехала к своей приятельнице К. Н. Барташевич с целью поговеть в русской Белградской церкви.

В Вербное воскресенье я причащалась и в тот же вечер уехала в Смедерево. Была ранняя весна. Будучи слабого здоровья и страдая болезнью лёгких, я простудилась и во вторник на Страстной неделе слегла в постель с высокой температурой. Помню, как ночью мне всё снился какой-то «священник-монах», в чёрном подряснике, подпоясанный широким кожаным ремнём, с чёрной бархатной скуфейкой на голове. Он склонялся, порой вытягивал и простирал надо мной свои руки и убедительно что-то говорил. Я металась, просыпалась и терзалась тем, что ни одного его слова не могла запомнить, засыпала опять и опять тот же старец-священник мне снился.

Наконец, я с отчаянием обратилась к нему: «Слов твоих понять и запомнить я не в состоянии, скажи же мне кто ты и как тебя зовут?» И на это получила ответ: «Я Иоанн Кронштадтский, запомни, я Иоанн Кронштадтский!» И я запомнила.