Молитвослов на русском языке

Он сразу понял вопрос, но, по-видимому, ничуть не заинтересован был им, даже, скорее, прискорбно ему стало. Улыбка, сиявшая доселе, исчезла.

Я ждал ответа… Какого? Можно было сказать ему: иди к м. Антонию, или, наоборот, к м. Евлогию, или что-либо в этом стиле, вообще по поводу разделения… Но ответ был совершенно неожиданным, какого никак не придумать:

– ПОСЛУЖИ НАРОДУ…

Вот какие поразительные и неожиданные слова сказал мне Святейший: ни о митрополитах, ни о разделении, ни об юрисдикциях, а о службе народу… И именно народу, то есть простонародью… Недаром в избе были одни лишь мужики (и мой отец, бывший крепостной крестьянин)…

И не сказал «послужите», а в единственном числе: «послужи». Это относилось ко мне лично. И тогда вдруг мне стало ясно такое толкование слов патриарха:

«И чего, вы, архиереи, ссоритесь между собою? Разве дело в вас? Ведь вопрос – в спасении народа, и именно простого народа. Спасётся он, всё будет хорошо, – не спасётся, всё погибло. Что могут генералы без солдат?»

И вдруг весь спор из-за власти поблек…

Теперь от меня требовался ответ…

И – к стыду моему! – я почувствовал и трудность, и скучность серой работы среди того простонародья, с которым я молчал в избе. Какое-то искушение овладело мною, и я, точно подневольный раб, решил сделать попытку отклонить крест…

– Владыко! – «говорю» я сердцем. – А мне предлагают архиерейское место!

И что-то представилось мне в виде огромного храма: я – в мантии… Поют… Но храм пустой… Иду к алтарю…

Но Святейший вдруг сделался грустным: и в его взоре я прочитал:

– Неразумные вы, неразумные! Ну что пользы в архиерействе, если некому служить? Ведь не народ для архиереев, а архиереи – служители Божий для народа…

И мне стало очень стыдно… И я уже гото́в был бы взять свои слова обратно, но – увы! – поздно: они были сказаны. Тогда патриарх добавил:

– Ну уж иди к Антонию…

«Ну уж» – то есть из двух худших путей (по сравнению со служением народу) выбирай сравнительно лучший…

А потом что-то упомянуто было о монастыре, далее – что-то забыто… в тумане… Конец – не виден…

Патриарх исчез.

Я оказался в доме (может быть, в той же избе, не знаю).

Гляжу: лежат св. мощи Иоасафа Белгородского, покрытые пеленою… Я подхожу к ним приложиться. А за мною идёт архиепископ Владимир (в Ницце). Знакомый мне священник о. А. (в Х-ве) открывает пелену. Гляжу: святитель лежит, как живой. Я приложился и говорю архиепископу Владимиру:

– Смотрите, смотрите, святитель – живой.

И отошёл к изголовью. А св. Иоасаф протянул руку назад и ласково похлопал меня по правой щеке.

Видение кончилось.

Я проснулся.

Таков был сон. Прошло после того несколько месяцев. Я читал одному знакомому этот сон (записка-то потерялась). И вдруг мне пришёл вопрос:

– А по какой связи здесь оказался святой Иоасаф?

Я посмотрел заметку времени, когда видел сон, и оказалось, это было или под день св. Иоасафа или в день его памяти (4 сентября ст. ст.). Поразительное совпадение.

Это ещё больше укрепило меня в мысли, что сон не случайный. Я послал его к старцам на Афон; оттуда мне ответили:

«Сон знаменательный!» – но подробностей не объяснили…

Я же понял его в том смысле, что мне нужно ехать в Россию – «служить народу».

И собрался… И уже почти дали мне разрешение… И вдруг митрополит Евлогий (с ведома коего я тайно хлопотал) прислал умоляющее письмо: отказаться «во имя Господа Иисуса Христа» от поездки, чтобы «не было соблазна» эмиграции, и обещал меня здесь устраивать как-то (архиерейское место?).

Я остановился не перед «эмиграцией», а перед именем Божиим… И по телефону ответил, что должен послушаться… Он поблагодарил меня…

А я вышел в сад подворья Сергиевского и… разрыдался горько: отказался «служить народу»[838].

И доселе всегда скорблю, когда вспоминаю о том. Нужно бы дня три молиться, и ответ, вероятно, был бы иной…

Митрополит Вениамин (Федченков)[839]

Ссылка на сайт

Силуан Афонский, преподобный († 1938)

Исторические сведения

1866 – 1938. В мiру – Семён Иванович Антонов. Родился в селе Шовском (Тамбовская губерния) в крестьянской семье. В 19 лет он пережил благодатное посещение. Когда вскоре молодая жизнь стала заглушать память о нём, зов был повторен Самой Богородицей. Семён коренным образом изменил свою жизнь и решил уйти в монастырь. По окончании военной службы Семён пробыл дома лишь одну неделю и уехал на Афон; в русский монастырь святого великомученика Пантелеимона он прибыл осенью 1892 г. Первым послушанием брата Симеона стала работа на мельнице; на стезю духовного подвига его вводил Афонский вековой уклад. Скоро он получил от Пресвятой Богородицы великий и редкий дар: его молитва стала «самодвижной». В 1896 году был пострижен в мантию, в 1911 – в схиму с именем Силуан. Послушания проходил на Мельнице, на Каламарейском метохе (владение монастыря вне Афона), в старом Нагорном Руссике, в Экономии.

На сайте «Православная энциклопедия “Азбука веры”»

Молитвы