Молк

Но все же Дима расстроился. Лежа вечером в постели и вспоминая свой проигрыш, он разрыдался. Оксана тогда уже переехала к Вадиму, и Дима жил в комнате один.

Через несколько дней в школу позвонил режиссер и предложил Диме и еще одному мальчику роли.

— …Чертей?! — Пораженный предложением, Дима нахмурился. Мало того, что черти совершенно не гармонировали с основной идеей сказки, так их еще и было двое.

«И тот мальчик выше и заметнее меня».

Дима засомневался, но режиссер с решением торопил. И мальчик решил — нужно соглашаться на то, что предлагают.

Разрешение на съемки должен был подписать один из родителей. Но Дима ловко подсунул его Оксане, чья подпись походила на мамину. Оксана подписала разрешение, не читая.

Сами съемки Диме даже понравились: сцен у него оказалось немного, все они были забавными, а главное, легкими. Дима отыграл все добросовестно и даже получил неплохой гонорар. Правда, смотря уже готовый вариант фильма, мальчик снова засомневался: он не очень понравился себе на экране («Я такой маленький! Почему я так медленно расту?!»), к тому же не слишком выделялся на фоне другого чертенка. Все это несколько угнетало.

Но на этом злоключения мальчика не закончились: узнав о роли Димы, его мама устроила скандал. «Нельзя играть нечистую силу!» Негодование женщины поразило даже Оксану — нетипично для себя, она начала защищать брата, апеллировала даже к своему любимому фильму про какого-то специалиста с какой-то женщиной. Уже позже Дима узнал, что называется фильм «Мастер и Маргарита» и вообще-то он снят по одноименной книге.

Дима снова лежал на своей кровати и снова рыдал, пока женская часть семьи горячо спорила о границах дозволенного в искусстве…

— …Чертенка? — Интерес мужчины к рассказу мальчика, кажется, возрос. — Отличная роль.

— Вы думаете? — удивился Дима.

— Да, я убежден в этом. Даже удивительно, что сейчас кто-то вводит в сказку столь необычных и неоднозначных персонажей!

— Это режиссер ввел, — объяснил Дима. — Сценаристка против была, но он сказал — мало злодеев. А чертиков он в другом каком-то фильме видел, еще старом, черно-белом. И ему понравилась идея.

— А какой у тебя был костюм? — спросил Анатолий, водя лопатой по тлеющим углям.

— Белая рубашка, — вспомнил Дима и задумался, а зачем, собственно, чертенку белая рубашка. С костюмами на студии было туго. — С коротким рукавом, черные шорты, белые носки…

— Гольфы? Ну, длинные носки.

— Да. Гольфы до коленей.

— А обувь какая? — Мужчина вдруг пристально посмотрел в глаза Димы.

— Просто черные ботинки, — пожал плечами мальчик. — Я просил копыта, но у них было…

— Ботиночки были лакированные? — Диме показалось, что взгляд мужчины как-то изменился. Мальчик не смог бы объяснить, в чем, собственно, состояло изменение.

«Но я точно интересен Толику! Круто!»

— Да, блестящие такие. Их начистили перед съемками. — Дима не понимал воодушевления собеседника, но не придал этому значения. Мальчику был слишком приятен интерес к его роли. Дома об актерском дебюте Димы не вспоминали совсем, как о чем-то плохом или неприличном.

— Великолепно! — Анатолий отвел взгляд. Диме показалось, что дыхание мужчины участилось. — А рожки были?

— Да, скрученные из проволоки. Красные. А еще у меня был хвост.

— Длинный, со стрелкой на кончике?

— С кисточкой. И… я им всех бил.

— Чудесно! — Теперь Анатолий прищурил глаза. — Очень хорошая роль. Намного интереснее льва или мальчика.

— Толик, вы это говорите не чтобы меня успокоить?! — Дима хотел бы, но просто не мог поверить в то, что маленькая роль второго плана, почти без слов, может вызвать восхищение у кого-то.

«Тем более у такого… крутого человека, как Толик!»

— У тебя стереотипные представления о хорошем и плохом. — Анатолий сел на бревно рядом с мальчиком. — Я тебя не виню, Дима. Сам когда-то ошибался и не раз. Но все же, чем раньше ты поймешь, что не все, одобряемое большинством людей, действительно хорошо, и не все порицаемое — плохо, — тем лучше.

— Я постараюсь понять и разобраться, — будто поклялся Дима. — Как можно быстрее.

— Отлично! — Анатолий одобрительно провел грубыми подушечками пальцев по загорелым Диминым плечам. — Кстати, прикрой плечи, а то «сгорят».

На мамины замечания подобного рода Дима иногда огрызался, а часто старался игнорировать их, как мог. Но рекомендацию Толика выполнил незамедлительно.

— Сейчас футболку надену. — Дима побежал к своим сложенным прямо на песке вещам.

— Толик, а скоро картошка будет? — громко поинтересовался у Анатолия Рома.

— Еще десять минут.

Купающиеся явно обрадовались. А Дима ревниво вздохнул.

«Ну, они ведь тоже его друзья».

Мальчик вернулся и сел рядом с мужчиной.

— Мне теперь хочется увидеть тебя с рожками и хвостом, — улыбнулся Анатолий.

— Вы можете в интернете посмотреть нашу сказку, — сказал Дима. — Она называется «Чудесное лето».

Мужчина рассеянно кивнул, думая о чем-то своем.

11

Вадим лежал на широкой кровати арендованного им с Оксаной номера. Все тело ныло, особенно болели ноги.

«Давно я столько не ходил».