Молк

Тяжелее же всего по понятным причинам было Анне. «Отца Мити она любила больше, чем моего», — как-то с ревностью заметила Вадиму Оксана. Анна изо всех сил старалась доказать окружающим, что ничего страшного, в сущности, не произошло. Получалось слабо. И за натянутой улыбкой все чаще проявлялось нервное напряжение, выражавшееся в мелких придирках к детям. Анна даже хотела сменить Мите фамилию, но Вадим ее отговорил.

«Не хотел в их семейные дела лезть. Но у пацана есть отец. Сама пусть меняет на что хочет… Она и поменяла — почему-то вернула фамилию первого мужа. А Ксюха просто стала Тимофеевой».

— …Да, конечно, с такими интересами надо становиться историком, — Александр с любовью посмотрел на стенды с экспонатами.

Оксана едва не засмеялась.

— Я понимаю, золотых гор наша профессия обычно не предлагает, — добродушно продолжил Александр. — Но иногда открываются такие тайны мироздания, что никакие деньги не нужны.

— Это какие же? — спросил Вадим.

— Я потом вам расскажу. — Александр Евгеньевич посмотрел на часы. — А сейчас пойдемте объявления расклеивать.

Перед зданием музея была разбита клумба: маленькие цветочки с тонкими листьями окружали стоящий на постаменте бюст Ленина. Владимир Ильич был заботливо кем-то выкрашен в золотистый тон.

— Часть истории. — Александр проследил за взглядом Вадима. — Вот обновляем его периодически.

— И он всегда такой золотой у вас? — усмехнулся молодой человек.

— Раньше белым был. Просто краску такую выделили в этом году… Мы вот и таблички на здании обновили.

На стене музея действительно висели две таблички. Одна, побольше, гласила: «МБУК города Красногвардейск. Историко-художественный музей». Выше на также золоченной табличке был указан адрес: «Улица Тухачевского, дом 10».

— До революции наша улица была Ивановской, — продолжил импровизированную экскурсию Александр. — По стоявшей здесь церкви в честь Иоанна Предтечи. Потом ее переименовали в Красную. А уже в шестидесятые годы прошлого века она получила свое теперешнее название. Правда, непонятно, почему не «Маршала Тухачевского» — обычно добавляют звание.

— У нас в Самаре тоже улица называется просто «Тухачевского» без его звания, — вдруг сказала Оксана.

— Хм, я не помню, — улыбнулся Вадим, удивившись топонимическим познаниям жены.

— А должен бы помнить. — Оксана смотрела на табличку. — Мы нашу с тобой свадьбу праздновали в кафе на той улице.

«Ах, извините. Я был слишком счастлив, чтоб название улицы запоминать».

— И Тухачевский вас благословил, — улыбнулся Александр Евгеньевич.

— Не уверен, что такое благословение нам нужно. — Вадиму захотелось взять жену за руку, но он оставил эту мысль. — Я имею в виду — от такого человека.

— Не любите Тухачевского? — с мягкой улыбкой спросил старик. Почему-то эта улыбка не понравилась Вадиму.

«Это снисхождение профессионала до любителя. Конечно, он-то много лет наукой занимается, а тут я с завода с „профанским“ мнением своим».

— Дело не в «люблю — не люблю». — Вадим покосился на жену, та читала что-то в телефоне. — Вам же известно, что он творил в Кронштадте и Тамбове?

— Известно, — кивнул Александр Евгеньевич. — Вадим, я понимаю ваше негодование. Вам может показаться, что мне не жалко тех людей, но это не так. Просто история — наука жестокая. Особенно когда видишь, какой вред человечеству наносит мягкотелость отдельных лидеров. А Тухачевский — человек незаурядный. Не побоюсь этого слова, великий.

— Но ведь и ваш великий Тухачевский стал в итоге жертвой «не мягкотелости», — сказал Вадим. — И что толку от всего его величия? Немцев мы все равно тогда не догнали. Только людей уже не вернуть.

Вадим вдруг заметил, что Оксана одобрительно кивнула. Это наполнило его душу нежностью.

— Знаете, Вадим… — Александр на мгновение задумался. — Вы правы во многом, но как вам сказать: иногда величие человека заключается в том, что именно он что-то начал. Пусть и не довел начатое не то что до конца, а даже до середины. Он как бы кинул в воду камень, от которого разошлось множество кругов. Вот таким человеком был Тухачевский. Кстати говоря, арестовали его в тысяча девятьсот тридцать седьмом именно в вашем городе…

В разговоре возникла пауза. Вадим слушал щебет воробьев вперемешку с одиноким карканьем вороны.

«На какую фигню мы сейчас тратим время? Надо пацана искать! Дался мне этот Тухачевский долбаный…»

— Я вас немного провожу, а дальше сами. — Александр повел Вадима и Оксану через площадь. — Пошел бы с вами, да ноги болят…

Вадим оставил машину возле музея, решив, что по району удобнее будет ходить пешком.

— И так спасибо, — сказала Оксана. — Возитесь с нами…

— Дети — наше будущее. — В лице Александра появилось что-то мечтательное. — К тому же я не хочу, чтобы вы плохо думали о нашем городе. Мы активно развиваемся, и дурной славы нам не нужно.

— Но ведь и кроме Мити есть пропавшие. — Вадим смотрел по сторонам.