Молли и кошачье кафе

– Меня аж всю трясет, Дебби, правда, – отозвалась Джо, откручивая пробки с пивных бутылок. – Как она смеет выдвигать против тебя такие неслыханные обвинения? Да еще таким подлым способом. Пусть бы, на худой конец, высказала все тебе в лицо.

Подруги перебрались в кафе, и Дебби водрузила на столик коробку с пиццей.

– Согласна. Можешь представить, как я вскипела, когда прочла это в первый раз. А потом поняла, что она, в сущности, несчастная одинокая женщина, которая ничего больше не может, разве что разрушать чужие жизни. Уж чего только она не делала, чтобы выжить меня отсюда. Это была последняя, отчаянная попытка. – Дебби сделала глоток пива. Но нахмуренный лоб Джо не разгладился.

– Уж больно ты чуткая, Дебби, даже слишком. Я уверена, что на конверте и письме полно ее отпечатков пальцев. Я бы на твоем месте отнесла его в полицию и подала на нее в суд. За клевету!

Дебби вздохнула.

– Не стоит она того, Джо. Она просто озлобленная и старая, к тому же у нее все равно ничего не вышло. В кафе дела идут в гору, да и с Джоном у нас все хорошо. Неохота тратить на нее время и нервы.

Джо, насупившись, положила себе на тарелку кусок пиццы, явно недовольная таким поворотом. Аромат еды распространился по дому, поднялся в квартиру, и у подножия лестницы мгновенно появились котята. Они принюхались и, мигом сообразив, что делать, наперегонки побежали к столу.

– Знаешь, что мне пришло в голову? – Дебби бросила на тарелку корку от своего куска пиццы. – Самое смешное, что она сама прошла через то же, что и я, – ее муж ничем не лучше Эндрю. Грустно становится, как подумаешь обо всем этом. Она так и не справилась со своей бедой.

– Может, это и грустно, Дебби, может быть. Но это не дает ей права пытаться разрушить твою жизнь. И я, в отличие от тебя, не уверена, что эта попытка была последней. Кто знает, что еще она учудит, если ее не остановить?

Дебби решительно покачала головой.

– Ценю твою заботу, Джо, но честно, не хочу доставлять ей удовольствие: пусть не думает, что я ее боюсь. Все позади. Она проиграла, и разговор окончен.

И в подтверждение своих слов Дебби разорвала письмо и выбросила клочки в мусорную корзинку. Вернувшись к столу, она обнаружила, что ее место уже занято Пуговкой, которая с любопытством обнюхивает край тарелки. Дебби подняла котенка под животик и осторожно, но твердо вернула на пол.

– Я не спорю, тебе решать, но я бы на твоем месте не расслаблялась, – Джо следила за Пуговкой, которая, не добравшись до пиццы, решила забраться в гамак по деревянным планкам. – И, может быть, не стоит пока выпускать на улицу котят? Если не хочешь, чтобы старая ведьма приготовила из них рагу в большом котле.

Дебби в ужасе прижала руку к сердцу.

– Джо, да как тебе такое в голову пришло! Это уж ты хватила через край. Она злобная старуха, но ведь не маньяк-убийца!

Джо пожала плечами.

– Хорошо, если так, Дебби. Но кто знает, что у нее на уме?

Дебби сочла за благо не отвечать, и какое-то время подруги ели молча. Когда они закончили, Джо поставила на пол картонку из-под пиццы, и к ней, отпихивая друг друга, устремились котята – каждый старался первым добраться до ее содержимого. Я наблюдала, как они, урча, подбирали капли расплавленого сыра и кусочки мясного фарша. На разговоры людей котята не обращали никакого внимания.

А вот у меня не выходили из головы слова Джо. Как ни хотелось мне поверить Дебби, материнский инстинкт подсказывал, что ее подруга может оказаться права – и нет никакой возможности проверить, на что еще способна старуха. Закрыв глаза, я вспомнила выражение на ее лице, когда она нацелила на меня свою тяжелую тележку. Конечно, она хотела причинить мне боль. Конечно, она хотела причинить боль Дебби, пытаясь добиться закрытия кафе и разлада в их отношениях с Джоном. Что ей стоит навредить котятам?

Совсем скоро они подрастут и начнут выбегать на улицу. Я пришла в ужас, представив, что может произойти, если они встретятся там с нашим врагом. Мои дети росли такими беззаботными, доверчивыми и дружелюбными – легкая добыча для злоумышленника. Я похолодела при одной мысли о возможных последствиях.

В Стортоне начинался летний туристический сезон, с каждым днем народу все прибывало. С утра до вечера к рыночной площади подъезжали экскурсионные автобусы, туристы неторопливо бродили по городку, шумно восторгаясь живописными улочками и старинными каменными домами. Парами или небольшими группками они заглядывали в магазины и лавки и выходили с полными сумками сувениров или еды. Прогуливаясь по вымощенной булыжником пешеходной зоне, они часто останавливались у витрины кафе, показывали на меня пальцем. Многие потом заходили внутрь, звякая дверным колокольчиком, и их лица начинали светиться от удовольствия при виде котят, весело выбегающих навстречу.