Молниеносец. Тайна Громовика

– Колесо. Или вертушка какая-то, – констатировал Пашка. – Тебе знаком этот символ? Напряги мозги. Вспомни, что тебе дед в детстве рассказывал.

Я принялся гипнотизировать медальон.

В этот момент со стороны окна послышались лёгкие удары, словно на алюминиевый подоконник посыпался горох.

– Град? – спросил Пашка.

– Я встал и подошёл к окну.

– Не-а, тут, не поверишь, сорока сидит!

Друг подошёл ко мне.

– Какая здоровая! – подтвердил Пашка. – И не боится!

Птица крутила головой, глядя на нас то одним, то другим чёрным глазом. Дождевая вода глянцевым потоком лилась по её белым бокам и тёмно синему оперенью спины, делая её похожей на фарфоровую статуэтку.

В памяти цветными кадрами пронеслись воспоминания. Я увидел себя маленьким, лет пяти-шести, сидящим у деда на коленях.

– Деда, дай мне птичку!

– Держи крепко, – дедушка аккуратно снял с каминной полки фарфоровую птицу. – Это сорока. Многие считают её сплетницей, но на самом деле она – ВЕСТНИЦА. Услышишь сорочье стрекотание – знай, скоро что-то в твоей жизни изменится.

– Что изменится?

– Это только ей ведомо, – пожал плечами дед. – А ещё она возит по небу колесницу Перуна, когда он сходит на землю.

– Но эта сорока игрушечная, деда!

– Она не игрушечная. Просто застыла на время. Но когда придёт её час, она оживёт и полетит служить громовержцу.

Я очнулся от воспоминаний.

– Это птица Перуна, – сказал я Пашке.

Сорока громко застрекотала, словно подтверждая правоту моих слов.

– Чума! – удивился Пашка. – Ты хочешь сказать, что этот бородатый дядька из древнего мира реально прислал к тебе птицу, подавая тебе какой-то знак?

– Не знаю, – выдохнул я. – Но дед точно дал мне знак.

Я поднял медальон.

– Так, значит, у нас нет другого пути, кроме как проверить эту гипотезу, – согласился Пашка. – Давай-ка прогуглим твоего Перуна, пока Инет не накрылся.

Глава 6

С каждой минутой, что мы проводили с Пашкой за чтением статей в Гугле, становилось всё очевиднее – жизнь сыграла со мной странную шутку: какая-то высшая сила отключила солнце, чтобы наказать человечество за безобразное отношение к природе, за злобу и ненависть по отношению друг к другу, за ложь и предательство, за жадность и прочие пороки, за которые обычно небо гневается на людей.

Всемирный потоп в своё время ненадолго решил проблему: оставшиеся люди призадумались, вернулись к богу и земле, но, по сути, просто притихли на время, давая высшим силам позабыть о своих преступлениях и неблагодарности.

На этот же раз боги нашли новый способ припугнуть род человеческий. Трудно рассчитывать на то, что на замерзающей планете кто-то вообще останется в живых. Или не одичает настолько, что сможет в полной мере обдумать своё дурное поведение и вернуться к первозданному замыслу Творца – быть детьми на матушке-земле.

На этот раз все пальцы Судьбы, похоже, тычут в меня, как в единственную надежду на спасение. А я, хоть убей, не могу понять, чем так приглянулся Перуну и его начальству, кем бы оно ни было.

– А, вот и твоё колесо! – Пашка постучал пальцем по экрану.

Я сравнил знак на экране с гравировкой на своём медальоне. Он самый.

– «Громовик – прочёл я. – Небесный символ. Охраняет Древнюю Вселенскую Мудрость Богов, изображается на воинских доспехах и оружии».

– Логично, – согласился Пашка. – раз в меня эта штука ударила током, то, возможно, это какое-то оружие?

– Не думаю. Дед сказал, что медальон укажет путь. Вроде указателя или стрелки, что-ли.

– Стрелка, говоришь? Ты гений, чувак! – оживился Пашка. – Вот, полюбуйся!

Я пригляделся к картинке на экране.

На ней был изображён златобородый богатырь в шлеме с крыльями и царском плаще, в руках боевой топор, а на бедре колчан со стрелами.

– Теперь понял? – спросил Пашка.

– Это наконечник стрелы.

– И не простой наконечник! – уточнил мой друг.

Его щёки загорелись азартным румянцем. Верный знак, он нащупал верный ход мысли. Пашка торопливо содрал с себя свитер.

– Наконечник оловянный. А олово – металл Перуна, – пояснил он.

– Так, – поддакнул я.

– Анализируем дальше, – продолжил Пашка и открыл новую ссылку. – Зацени: слово «олово» имеет славянские корни и означает «белый», – прочёл он.

– Но мой медальон не белый, а довольно тёмный, – заметил я. – Скажи, а олово меняет цвет? Не зря же его наши предки белым назвали.

Пашка задумался.

– Хм, если я не ошибаюсь, олово может существовать в трёх состояниях. При низких температурах как порошок, – и он серый, при комнатной температуре – это серебристый металл, а при нагревании… Да! Он становится белым.

– Пашка! – радостно воскликнул я. – Нам надо его нагреть! Я чувствую, что мы должны привести металл в его истинное состояние.