Молниеносная война. Блицкриги Второй мировой

«Далее Гудериан довольно подробно рассказывает о том, как он, напуганный нашим активным противодействием, поспешно запросил подкрепления.

Эти настойчивые требования помощи, расцененные гитлеровской ставкой как панические, а также провал наступления на Трубчевск принесли Гудериану много неприятностей, и он не мог вспоминать о них без горечи и стыда».

Никаких подкреплений Гудериан не получил, ему даже не отдали его собственный XLVI моторизованный корпус, однако он спокойно продолжал двигаться на юг, не особенно замечая усилия Ерёменко. По-прежнему атаки производились разрозненно, и немцы их без труда отбивали. Вообще, этот бросок группы Гудериана на юг очень напоминает его же собственный бросок к Ла-Маншу в мае 1940 года. Последствия для находящихся перед ним войск были такими же катастрофическими, но стратегического успеха он не принёс. Понимаю, что это звучит странно. Окружение целого фронта — и не стратегический успех, как это? Ну, отодвинули немцы фронт ещё на 500 километров, так это для Франции смертельно, а не для России. Ну, потеряли наши войска ещё 600.000 человек, так и это для Советского Союза не стало роковым ударом. Вот если бы Гудериану удалось под Дюнкерком уничтожить Британский экспедиционный корпус, хоть в нём и было около 200.000 солдат, тогда ход войны вполне мог измениться кардинально. И, несмотря на все успехи немцев, маховик блицкрига уже скрежетал вовсю и вихлялся, едва удерживаясь на оси.

Наступление Группы армий «Юг» развивалось медленно по сравнению с северным и центральным участками фронта. Прежде всего фельдмаршала Рундштедта словно якорь держала армейская группа «Антонеску» (да-да, того самого), опиравшаяся флангом на побережье Чёрного моря. Советские войска действовали неудачно, но зато румыны — вообще никак. В результате Группа армий «Юг» превратилась в нечто вроде огромной балки, закреплённой одним концом и вращающейся вокруг него. После прорыва 1-й танковой группы наш Юго-Западный фронт оказался рассеченным на две части, но и северная группировка под Коростенем и южная оказали немцам самое упорное сопротивление. Немцам удалось отрезать в районе Умани части 5 советских корпусов, что было серьёзным, но не решающим ударом. К концу августа немцы вышли к Днепру на большом протяжении и упёрлись в него намертво. Осторожное поведение фон Рундштедта понятно: немецкая разведка в очередной раз обманула своего генерала. По её оценкам, генерал Кирпонос имел 73 стрелковых, 16 танковых и 5 кавалерийских дивизий, хотя на самом деле вдвое меньше. Но попытка форсировать столь широкую реку, как Днепр, при таком превосходстве противника легко могла закончиться катастрофой, и фон Рундштедт резонно решил не рисковать. В авиации Красная Армия на этом участке фронта также сохраняла превосходство. В начале августа Кирпонос твёрдо обещает Сталину удержать Киев, что в этот момент звучит вполне обоснованно.

Но тут вмешалась Ставка, создав некую структуру под названием «Юго-Западное направление» и поставив во главе его маршала Будённого. Он должен был координировать действия Южного и Юго-Западного фронтов. Будённый сразу принялся распоряжаться. Все подкрепления из района Харькова спешно перебрасывались прямо в Киев вместо того, чтобы укреплять фланги. Даже немецкий агент не мог бы принести большего вреда.

Первым к Киеву вышел III танковый корпус, однако генерал фон Макензен не решился на лобовой штурм. Вскоре части танковой группы Клейста были переброшены на другие участки фронта, а их место занял XXIX корпус. 30 июля немцы предприняли первый штурм, но были без труда отброшены. Следующая атака была предпринята 8 августа, и она тоже была отбита с большими потерями. Ветераны начали с ужасом вспоминать позиционную мясорубку Вердена. На северном фасе выступа советская 5-я армия генерала Потапова, которая так же успешно отбивала атаки 6-й армии фон Рейхенау.

Несмотря на всё это, начиная с середины августа генерал Кирпонос неоднократно обращался с просьбами отвести армию Потапова, и 23 августа она уходит за Днепр. Но тут генерал Потапов допустил грубую ошибку, его войска не уничтожили важный деревянный мост в Горностайполе, и немцы прорвались следом. Эти не уничтоженные мосты стали настоящим проклятием Красной Армии. По какой-то неизвестной причине ни в первые дни войны, ни через два месяца после её начала по всему фронту, от Балтийского моря до Чёрного, тут и там мосты попадали в руки к немцам совершенно неповреждёнными. Кирпонос приказал своей авиации любой ценой уничтожить мост. Штурмовикам Ил-2 удалось поджечь его, и в результате LI корпус оказался отрезанным. Но воспользоваться этим Кирпонос не сумел. Положение советских войск в районе Киева продолжало ухудшаться.