Молнии Великого Се (СИ)

Где же скала, похожая на эту дхаливи? Камень напряженно вглядывался в снежную кутерьму, но перед ним неслись только безобразные тени проклятых духов и призрачные порождения Владычицы ночных теней. Ветерок уже долгое время находился в беспамятстве. Вновь переживая свой плен, этот ли, тот ли, он пытался бороться, давая отпор палачам, а на самом деле пытаясь отогнать смерть, и Камню помочь ничем не мог. Могучий Утес примерно представлял себе эту скалу, но начал опасаться, что выбрал неверный путь, когда Крапчатый неожиданно свернул с тропы и уверенно направился в сторону слепого прохода между скалами, не обращая внимания на протесты хозяина.

Оказавшись в котловине, окруженной со всех сторон отвесными скалами, Камень обнаружил в одной из стен черную щель. То был вход в пещеру. Оттуда едва заметно тянуло дымом, и Камень почти успокоился. Но осторожность — есть осторожность. В пещере могли укрываться и наемники, и еще невесть кто. Радуясь, что вой ветра заглушает шаги, Камень прокрался к пещере и заглянул внутрь…

Он увидел рыжий огонь костра и две пары испуганных глаз. В руке у Обглодыша тускло блестел нож, царевна держала арбалет.

— Где Ветерок? — спросила девушка, едва признав в облепленном снегом чудище Могучего Утеса, словно само собой подразумевая, что уж Камень-то точно должен был знать о судьбе ее жениха.

Камень хотел обнадежить ее, но почувствовал, что к его языку точно привязан мельничный жернов, и лишь неопределенно махнул рукой. Забыв сушившийся у костра теплый меховой плащ, царевна выскочила под снег, опередив Могучего Утеса и Обглодыша.

Сдурела она, что ли совсем! Пытается стащить Урагана со спины Крапчатого. Так и надорваться недолго.

— Отойди, государыня! Не женское это дело!

Большое обмякшее тело было тяжелым и неподатливым. Камень умылся потом, пока устроил Ветерка у костра. Царевна и Обглодыш как могли помогали ему.

Пока царевна осматривала раненого, Обглодыш и Камень завели Крапчатого и Гривастого в пещеру, где уже стоял, пожевывая сушеные травяные стебли, Чубарый. Затем они уничтожили вокруг все следы.

— Он не позволил мне остаться рядом с ним! — виновато закусив губу, рассказывал мальчишка. — Сказал, что я должен оберегать царевну и хранить скрижаль! Пообещал даже связать нас вместе, если его не послушаем!

— Ты правильно сделал, что последовал его приказу, — успокоил юного храбреца Могучий Утес. — Каждый должен находиться на своем месте и выполнять долг!

Царевна между тем закончила осмотр и теперь сидела возле убогого ложа больного в скорбном оцепенении. Нелегко ей нынче. Одно дело лечить полузнакомого и, в общем-то, постороннего мальчишку, другое возлюбленного и жениха, едва обретенного после долгой разлуки. Ну, ничего! Такова доля супруги воина. Всякое в жизни случается. Сначала она немного погорюет, может быть, даже всплакнет, затем достанет сумку с лекарствами…

В этот момент до Могучего Утеса дошел страшный смысл происходящего: почти никаких снадобий, кроме тех, которые знали лекари Сольсурана, в распоряжении царевны сейчас не было. Ветерок сам сказал давеча, когда осматривал ссадины Обглодыша, что немногие лекарства, привезенные им из надзвездных краев, уже почти закончились, и он надеялся пополнить их запас в Граде Вестников. И вот теперь все, чем могла помочь ему царевна — еще раз более тщательно и осторожно обработать раны, положить на пылающий лоб снег, влить в рот несколько глотков медового отвара и ждать до утра, улавливая, как бьется в иссеченной клинками груди упрямое сердце, да прислушиваясь к надсадному, свистящему, прерывистому дыханию.

Обглодыш, кажется, быстрее Камня уразумевший, что к чему, молча достал из седельной сумки скрижаль и положил ее в изголовье больного:

— Это должно помочь! — с уверенностью проговорил он.

Царевна благодарно кивнула, пряча мокрые от слез глаза.

— Не плачь, госпожа, — осторожно тронул Камень ее за рукав. — Волей Великого Се все еще обойдется!

Девушка тихо и жалобно всхлипнула.

— Почему это всегда должен быть именно он? — не скрывая отчаяния, проговорила она. — Почему одни получают звания и награды, а на его долю достаются только боль, кровь и незаслуженные обиды?

— Под этим небом он заслужил немало и наград, — не без гордости заметил Камень, имея в виду, конечно, кольца доблести.

— А сколько новых ран! Я же видела шрамы!

— Такова доля воина, — пожал плечами Камень. — Иные погибают в первом же бою, а твоего Ветерка Великий Се хранит.

— Хранит? — переспросила она. — Для чего? Для новых испытаний? Что выпытывали эти? Неужто им мало было клеветы, которую они возвели не только на него, но и на добрых людей, давших ему, изгнаннику, приют? Что они хотели узнать? Потайной ход, ведущий в Гнездо Ветров, место, где сокрыты Молнии Великого Се?

— Пока что только место, где скрываешься ты, госпожа — сказал Камень.

Царевна побледнела.

— Ты хочешь сказать… — начала она.

— Я хочу сказать, что, если бы пытка могла его сломить, солдаты давно были бы здесь.

Ветрок неудобно повернулся и застонал во сне.

— Олег! — жалобно позвала она его, называя неизвестным в Сольсуране надзвездным именем.