«Молния»

Заткнул, снова откинулся на спинку кресла, закурил и, пуская через ноздри дым, стал прислушиваться.

Поначалу за стеною было тихо. Потом Форст услышал приглушенный шум (видимо, отодвигали стол), потом опять тишина - и вдруг... нечеловеческий, прорвавшийся сквозь вату, зверино тонкий визг обезумевшего от боли человека.

Закусив сигарету, Форст пальцами крепко прижал вату в ушах. Посидел так немного, отнял пальцы - визг не прекращался, только стал еще тоньше, нестерпимее.

Форст снова заткнул уши.

Он повторил это несколько раз, пока наконец визг не прекратился. Что-то там, за стеною, тяжело стукнулось об пол, затопало, и все стихло.

Форст закурил новую сигарету, прищурился. Дверь скрипнула, на пороге встал Веселый Гуго. Вид у него был несколько смущенный, а ужасная его усмешка казалась сейчас растерянной.

- Дохлый, стерва! - Гуго с досадой пожал плечами. - Сразу, сволочь, сомлел!

Форст помолчал, подумал, потом рывком поднялся на ноги.

- Ну что же... Отлейте... и на сегодня хватит. Повторить завтра в шесть, а потом привести ко мне.

Нет, Форст совсем не был уверен, что Савка и есть та самая ниточка, которая приведет его к заветному клубку.

26

К утру ситуация изменилась.

Накануне у Форста была в руках только одна, отобранная у Савки, листовка. И был Савка, который, разумеется, за свою выходку на Квашиной свадьбе уже заслуживал самой суровой кары, однако про "Молнию"

мог и не знать.

Кое-какие подозрения падали на полицая Квашу:

ведь Савка именно к нему принес листовку. К тому же комендант Мутц доложил Форсту о подозрительной болтовне Кваши.

А кроме того, в истории с "Молнией" могло быть замешано еще довольно много людей, участие которых опять-таки было неясно За всеми этими людьми Форст установил негласную слежку, а Квашу поручил лично Дуське Фойгелю. Пока что эта слежка ничего еще не дала.

Конечно, можно было бы по известному и проверенному способу "густого сига" сразу же арестовать всех этих подозреваемых, а потом уже выбивать из них "Молнию".

Но "Молнию" можно выбить, а можно и не выбить.

А ему в этой ситуации нужно было не просто наказать несколько десятков людей, а непременно раскрыть, захватить, уничтожить и "Молнию" и ее типографию.

Однако напасть на след "Молнии" оказалось не так просто.

И если Максим с того времени, как листовка попала в жандармерию, чувствовал себя словно под стеклянным колпаком, если ему казалось, что все и всюду только на него и смотрят, то и Форсту было не так уж легко. Он должен был выбирать среди тысяч, искать, по существу, иголку в сене. И Форст опасался, что один его неосторожный шаг так насторожит "Молнию", что она станет неуловимой навсегда, хотя бы он, Форст, и уничтожил население целого района.

Но его сюда послали не для того, чтобы уничтожить кого бы то ни было. Это и без него умели делать - и делали неплохо. Ему поручили раскрыть и выловить определенных людей, вот эту самую "Молнию".

Форст не подозревал, что "Молния" уже следит за ним.

А у него пока не было никаких определенных данных о подпольщиках. Савка попался ему в руки случайно. Все прочие только подозревались, не больше.

Если бы Форст когда-нибудь получил возможность сравнить свои подозрения с реальными фактами, он убедился бы, что напрасно оставил без внимания и Выселки и совхоз. А уж про хату бабки Федоры и говорить нечего: сто лет ходил бы мимо - ив голову бы не пришло подумать о ней.

В сущности, по-настоящему он подозревал только Галю и Максима. Да и то без всякого основания. Галю просто потому, что она работала в типографии, а Максим был студентом и в Скальном появился внезапно и уже во время войны.

За Галей следил Панкратий Семенович. Форст сам вместе со Шроппом придирчиво проверил и перевесил ночью все кассы. Ничего подозрительного он не обнаружил и почти уверился, что взять что бы то ни было и вынести из типографии совершенно невозможно. Ничего не дала и слежка за Максимом, которую вели Дуська, Шропп да и сам Форст.

Итак, накануне в руках Форста была фактически одна-единствеиная и к тому же не очень надежная, гнилая ниточка - Савка. Но угро сразу принесло неожиданные новости. В поле зрения жандармерии попало еще три листовки с подписью "Молния". Начальник полиции Туз обнаружил две листовки около завода, а Дуська - одну на станции. Было еще очень рано, не закончился даже комендантский час, и Форст, отложив утреннюю беседу с Савкой, приказал, пока не появились на улицах люди, снять эти листовки и немедленно принести к нему.

В ожидании посланных на эту "операцию" полицаев Форст сидел в кабинете и размышлял. "Чем объяснить, - думал он, - что листовки расклеили только через несколько дней после того, как ими уже хвастал Савка Горобец? Что это? Попытка, к тому же наивная, отвлечь внимание от Савки? Неопытность или беспечность неумелых конспираторов? А может быть, вызов? Может, эта "Молния" так уверена в своих силах, что отважилась действовать под самым носом жандармерии и отряда СД?"

Полицаи возвратились ни с чем. Листовки "живыми"