Молния

Они проехали всего несколько кварталов и спускались в низину по дороге, обсаженной высокими финиковыми пальмами, когда Лоре показалось, что она увидела странную вспышку света в кусочке неба, отраженном в зеркале заднего вида. Интересно, как выглядит молния в ясном безоблачном небе? Наверное, она менее заметна, чем при тяжелых облаках, потому что она соревнуется с ярким сиянием солнца. Значит, именно так она и должна выглядеть: краткая непонятная вспышка света.

Лора затормозила, но «Бьюик» уже спустился в низину, и Лора больше не видела неба в зеркале, а только холм позади. Ей показалось, что она также слышит отдаленный гул, подобный раскатам грома, но и тут она сомневалась, ей мешал шум кондиционера внутри машины. Она быстро съехала на обочину и выключила кондиционер.

— Что случилось? — спросил Крис, когда Лора остановила «Бьюик», открыла дверь и вышла наружу.

Штефан открыл заднюю дверь и последовал за ней.

— Лора, что случилось?

Лора вглядывалась в кусок неба между пальмами, прикрываясь от солнца рукой.

— Вы слышите, Штефан?

В теплом сухом воздухе пустыни замер вдали негромкий рокот. Он сказал:

— Наверное, это реактивный самолет.

— Нет. Прошлый раз, когда я подумала, что это реактивный самолет, это оказались они.

Еще одна последняя вспышка. Лора не видела самой молнии, не видела ветвистого разряда, прорезавшего небо, но только его отражение где-то в высоте, слабую волну света внутри голубого купола.

— Это они, — повторила Лора.

— Они, — согласился Штефан.

— Где-то на пути к шоссе № 111 нас остановит, возможно, полицейский, или мы попадем в аварию, а это значит, что появится письменное свидетельство, а с ним и они сами. Штефан, нам надо поворачивать и возвращаться к Гейнсам.

— Бесполезно, — ответил он.

Крис вышел из машины с другой стороны.

— Штефан прав, мама. Не имеет значения, что мы теперь будем делать. Они прибыли сюда, потому что уже успели заглянуть в будущее и знают, где нас искать, положим, через полчаса, а может быть, и через десять минут. Не имеет значения, вернемся ли мы к Гейнсам или поедем дальше; они уже где-то нас видели, может, даже когда мы еще были в доме. Как бы мы ни меняли наши планы, все равно наши пути пересекутся. Рука Судьбы.

— Пропади все пропадом! — закричала Лора и пнула ногой автомобиль, что было совершенно бесполезно и не принесло ей никакого облегчения. — Что же теперь делать? Как бороться с этими проклятыми путешественниками? Это все равно что играть с чертом в карты, когда у него все козыри.

В небесах царил полный покой: никаких молний.

Лора продолжала:

— Если хорошенько подумать, то вся жизнь — это карточная игра, разве не так? Значит, нечего жаловаться. Садись в машину, Крис. Едем дальше.

Вся в напряжении, Лора ехала через пригороды Палм-Спрингс, и ей казалось, что ее душит гаротта. В любую секунду она ждала нападения, хотя знала, что беда придет, когда она будет меньше всего этого ожидать.

Без происшествий они доехали до шоссе № 111. Далее путь лежал через почти голую пустыню, до пересечения шоссе № 111 с шоссе № 10.

13

В надежде избежать полного провала лейтенант Клитман опустил окно и улыбнулся полицейскому, который постучал по стеклу, чтобы привлечь его внимание, и теперь, согнувшись, заглядывал в машину.

— В чем дело?

— Разве вы не заметили красную полосу на краю тротуара, когда ставили машину?

— Красную полосу? — удивился Клитман, ломая голову, что бы это значило.

— Уж не хотите ли вы сказать, сэр, — продолжал полицейский наигранно шутливым тоном, — что вы не видели красной полосы?

— Нет, сэр, конечно, я ее видел.

— Я так и думал, что вы не способны на ложь, — сказал полицейский, как если бы он хорошо знал Клитмана и не ставил под сомнение его честность, что очень удивило лейтенанта. — Но если вы видели красную полосу, сэр, то зачем вы тут остановились?

— А, вот в чем дело, — сказал Клитман, — останавливаться разрешается только у тротуара без красной полосы. Ну конечно.

Полицейский в изумлении смотрел на Клитмана. Затем он перенес свое внимание на фон Манштейна, который сидел рядом, затем на Брахера и Губача на заднем сиденье, улыбнулся и кивнул им головой.

Клитману не надо было оборачиваться, чтобы понять, что его команда с трудом сдерживает волнение. Атмосфера накалялась.

Полицейский наконец опять перевел взгляд на Клитмана, улыбнулся и неуверенно спросил:

— Если я не ошибаюсь, ребята, вы проповедники?

— Проповедники? — повторил Клитман в растерянности.

— У меня дедуктивное мышление, — сказал полицейский, по-прежнему улыбаясь. — Я не Шерлок Холмс. Но у вас на бампере наклейки «Я люблю Иисуса» и «Христос воскрес». В городе как раз проходит конференция баптистов, а вы все в темных костюмах.

Вот почему он решил, что Клитман не способен на ложь: он их принял за баптистских пасторов.

— Совершенно верно, — немедленно подтвердил Клитман. — Мы прибыли на конференцию, сержант. Извините, что мы нарушили правила. У нас не бывает красной полосы на тротуаре. Если вы…

— А откуда вы? — спросил полицейский без подозрения, а наоборот стараясь быть дружелюбным.