Молния

Пугающая демонстрация сил природы не протрезвила доктора. Опасаясь, что соседи заметят, что он под градусом, Марквелл вернулся в дом.

Ну а кроме того, у него не было времени болтать о погоде. Ему нужно было позаботиться о роженице, у которой предстояло принять младенца. Отчаянно пытаясь собраться, доктор достал из стенного шкафа шерстяной шарф, обмотал его вокруг шеи, завязал концы на груди. У Марквелла тряслись руки, пальцы одеревенели, однако он умудрился застегнуть пальто. Затем, преодолевая головокружение, натянул галоши.

У доктора в душе вдруг зародилась странная уверенность, что эта аномальная молния – некое послание лично для него, Марквелла. Предзнаменование или знак. Чепуха! Просто виски ударил в голову. И все же это чувство не оставляло доктора, когда он вошел в гараж, поднял ворота и вывел автомобиль на подъездную дорожку. Зимние шины с надетыми на них цепями тихонько позвякивали и поскрипывали на снегу.

Доктор остановил автомобиль, собираясь выйти и закрыть гаражные ворота, но тут кто-то постучал в окно рядом с местом водителя. Марквелл удивленно повернул голову и увидел какого-то мужчину, который, склонившись, вглядывался в него через стекло.

На вид незнакомцу было лет тридцать пять. Энергичное, хорошо вылепленное лицо. И даже сквозь запотевшее стекло доктор не мог не заметить, что перед ним крайне необычный человек. На мужчине был морской бушлат с поднятым от холода воротником. От мороза из ноздрей у него шел пар, а когда он говорил, слова вылетали бледными легкими облачками.

– Доктор Марквелл?

Доктор опустил окно:

– Да?

– Доктор Пол Марквелл?

– Да-да. Разве я не ясно выразился? Но сегодня вечером у меня нет приемных часов. И вообще, я сейчас еду в больницу к пациенту.

У незнакомца были невероятно голубые глаза, наводившие на мысль о ясном зимнем небе, отражающемся в тонком льду только что замерзшего пруда. Эти прекрасные глаза приковывали к себе, но, как сразу понял Марквелл, то были глаза крайне опасного человека.

И прежде чем Марквелл успел нажать на газ и дать задний ход, чтобы выехать на улицу, где можно было бы позвать на помощь, мужчина в бушлате просунул в открытое окно ствол пистолета:

– Только без глупостей.

И когда ствол вдавился в мягкую плоть под подбородком доктора, тот с некоторым удивлением понял, что не хочет умирать. Он уже давно вынашивал мысль о том, что готов отдаться холодным объятиям смерти. И вот сейчас, вместо того чтобы радоваться внезапно возникшему желанию жить, он почувствовал себя виноватым. Ведь принять жизнь – значит предать своего сына, с которым их могла соединить одна только смерть.

– Доктор, выключите фары. А теперь заглушите мотор.

Марквелл вынул ключ из замка зажигания:

– Кто вы такой?

– Не имеет значения.

– Но не для меня. Что вам нужно? Что вы собираетесь со мной сделать?

– Если будете сотрудничать, то не пострадаете. Но если попробуете улизнуть, я вышибу вам мозги, а затем разряжу, к чертовой матери, остаток магазина в ваше мертвое тело. – Голос незнакомца был мягким, неожиданно приятным, но твердым. – Отдайте мне ключи. – (Марквелл протянул в окно ключи от машины.) – А теперь выходите.

Мало-помалу трезвея, Марквелл вылез из машины. Сильный ветер злобно кусал лицо. Доктор щурился от залеплявшего глаза мелкого снега.

– Прежде чем закрыть дверь, поднимите стекло. – Мужчина навис над доктором, блокируя пути к отступлению. – Ладно, очень хорошо. А теперь, доктор, идите со мной к гаражу.

– Это безумие какое-то. Что…

– Пошевеливайтесь!

Незнакомец, не отходя от Марквелла, взял его за левую руку. Если кто-нибудь сейчас и наблюдал за ними с улицы или из окна соседнего дома, то в любом случае не разглядел бы пистолета в кромешной тьме, через плотную завесу снега.

Оказавшись в гараже, Марквелл по знаку незнакомца опустил ворота. Протяжно заскрипели несмазанные замерзшие петли.

– Если вам нужны деньги…

– Заткнитесь и ступайте в дом!

– Послушайте, у меня пациентка рожает в окружной…

– Если вы сейчас же не заткнетесь, я вам все зубы пересчитаю рукояткой вот этого пистолета, и тогда вы просто не сможете говорить.

Марквелл сразу поверил. Шесть футов ростом, весом примерно сто восемьдесят фунтов, незнакомец был примерно тех же габаритов, что и Марквелл, но выглядел устрашающе. Белокурые волосы мужчины смерзлись отдельными прядями. Капли тающего снега струились по лбу и вискам, что придавало незнакомцу сходство с бездушной ледяной статуей во время зимнего карнавала. У Марквелла не было и тени сомнения, что в рукопашном бою этот человек в бушлате легко победит всех противников, и уж тем более пьяного врача средних лет, находящегося не в лучшей форме.