Молния Баязида

– А, не попадет, – отмахнулся Раничев. – Вот они где у меня все! – он сжал руку в кулак. – Худрук по струнке ходит! Ежели что, брошу я их к чертовой бабушке, да в Большой перейду, давно уж меня туда зазывают на главные роли. Давай, Васильич, сведи меня с твоими цыганами, толкнем инвентарь, коньячку купим, да прибарахлиться мне б не мешало.

– Цыган-то мы найдем, – сдвинув на затылок фуражку, задумчиво протянул кэп. – Да вот времени потеряем изрядно, боюсь не догоним «Орджоникидзе».

– Да и черт с ними! Надоели они мне все. Твое-то судно до куда идет?

– До Рыбинска.

– Вот! Мне как раз туда и надо. С вами и доберусь, нечего тут кого-то догонять. Где там, говоришь, цыгане?

Васильич уважительно покачал головой:

– Рисковый ты мужик, Иван!

Цыганский табор стоял у самой реки, у плеса. Пасмурно было, уныло, моросил мелкий холодный дождик. Укрытые брезентом, стояли в кружок телеги, горел небольшой костерок, у реки, под присмотром мелких ребят, лениво пили воду стреноженные кони. Как догадался Иван, цыгане довольно хорошо знали капитана, видно, не раз сталкивались. Привязав шлюпку к прибрежным кустам, пошли к костру – навстречу поднялся щуплый подросток, истинный цыган, смуглый, кудрявый, с блестящей серьгой в левом ухе.

– Здорово, ромэлы, – кивнул Васильич.

– А, капитан. Как житье-бытье? Все запчасти возим?

– Мне б с Карлаем потолковать бы…

– А нету Карлая, в город ушел. Да и все ушли, из старших Радмила только. А что за дело-то у тебя? – цыганенок цепко осмотрел объемистый мешок за плечами у Раничева.

– Продать кое-что надо, – пояснил Иван. – Да прикупить…

– Ну, это к Радмиле, – парень усмехнулся и, обернувшись к телегам, позвал:

– Радмила! Эй, Радмила! Гости к тебе.

– Какие еще гости? – полог кибитки откинулся, и оттуда высунулось заспанное лицо девушки – довольно молодой и приятной с виду. – А, Васильич… Здорово. Опять шины принес? Да не нужны они нам уже.

– Не шины, – капитан заметно смутился и кивнул на Раничева. – Это Иван, артист. Поговорить с тобой хочет, товар у него есть.

Цыганка окинула Раничева быстрым взглядом жгучих каких-то египетских глаз и подмигнула:

– Ну, иди сюда, коли говорить хочешь. Посмотрим, какой у тебя товар.

– Иди, иди, Иван, эта не обманет, – шепнул Васильич и присел к костру.

Пацан улыбнулся:

– Вон уха, угощайся. А может, вина плеснуть?

– Нет уж, лучше водки…

– Да нет пока водки.

– Черт с тобой, лей свое вино.

Внутри цыганская кибитка показалась Раничеву куда как просторнее, нежели снаружи – все аккуратно, чисто, в углу – зажженный керосиновый фонарь «летучая мышь», под ногами – домотканый половик, задняя половина отгорожена плотной бархатной занавесью.

– Ну, – улыбнулась цыганка, – показывай, что принес?

Иван молча развязал узел. Блеснули в керосиновом свете доспехи и сабля. Радмила, впрочем, смотрела не на них, а на одежку с сапогами – Раничев все с себя снял, одевшись пока в замызганную матросскую робу и старый штопаный плащ, подаренные делопроизводителем Викторией.

– Смотри-ка, настоящий шелк, – цыганка встряхнула на руках плащ.

Ничего, вполне приятно выглядела девушка, чернобровая, с темно-рыжими, распущенными по плечам волосами и черными сверкающими очами, вытянутыми к вискам. На вид ей было где-то около двадцати, фигуристая, стройная, в длинной широкой юбке и завязанной на смуглом животе яркой блузке с цветами, на тонкой шее позвякивало монисто. Осмотрев плащ и рубаху, Радмила потянулась к сабле, взяла с усмешкой ножны, поднесла ближе к огню… И вздрогнула, со страхом взглянув на Ивана.

– Что такое, – улыбнулся тот. – Не сомневайся, золото и камешки настоящие, не какая-нибудь мишура.

– Так ты знаешь?! – цыганка удивленно вздернула брови.

Раничев ухмыльнулся:

– А что же я, лох, что ли?

– И все равно, – нахмурилась вдруг Радмила. – Я не смогу у тебя это купить, во всем таборе не наберется столько денег!

– Дашь, сколько сможешь, – Раничев упрямо сжал губы. – Мне некогда искать настоящего покупателя.

– Понимаю, – испуганно взглянула на него цыганка. – Хорошо, что Карлая нет… вряд ли он стал бы связываться…

– А ты – свяжешься? – усмехнулся Иван.

– А я – фартовая! – девушка засмеялась. – Да и ты, вижу, не из простых. – Она вдруг посерьезнела. – Дам, сколько есть… Подожди.

Она скрылась за занавесью кибитки… Красивая. Нет, и в самом деле красивая… Не кибитка, девушка.

– Вот, – вернувшись, Радмила высыпала прямо на половик денежные купюры. – Здесь тридцать тысяч, больше нету, поверь…

Иван, не пересчитывая, рассовал деньги по карманам плаща и робы и улыбнулся:

– Спасибо, красавица.

– Да, ты не простой парень, – цыганка засмеялась и понизила голос: – Что так смотришь? Нравлюсь?

– Да, – признался Иван.

– Так не сиди сиднем!

Усевшись на колени перед гостем, Радмила, быстро развязав узел, расстегнула блузку, обнажив смуглую высокую грудь и, взяв руку Ивана в свою, положила прямо на коричневатый напрягшийся сосок. Иван сжал пальцы, и цыганка, тихо застонав, набросилась на него с жаркими поцелуями. Руки Ивана словно сами собой сорвали с жаждущего любви тела юбку…