Молния Господня

Ведьме-отравительнице нужны деньги. Она рассказывает о своих возможностях по кухням аристократок и бюргерских дочек в надежде на заказ, на то, что молва донесёт до возможного клиента весть о её талантах. Простолюдины её не интересуют. Им нечем платить. Наконец, её по сплетням находит заказчик, имеющий врага и готовый платить за его устранение, чтобы при этом самому остаться в безопасности. Для того, чтобы получить деньги, ведьме необходимо осуществить убийство — и тогда клиент безропотно заплатит. Как заплатил Чиньяно. Но предполагать, что эта мерзавка действует с помощью беса, не приходится — и его несчастный опыт, и опыт Пиоттино, и сон говорили о другом. Яды. Мази или порошки. Но ей нужно максимально дистанцироваться от преступления. Если её увидят близ дома жертвы — она смертельно рискует. Просто порвут на куски. А это означает только одно — необходим сообщник. «Убила с помощью дьявола…» Да, это и должно быть дьяволово отродье, но — облечённое в плоть и кровь. Лишённое жалости и чести. При этом — не привлекающее к себе внимания и не вызывающее подозрения. Человек без лица…

Чёрт возьми!! Конечно, он же видел его…

Вианданте поделился размышлениями с Леваро. «Если эти догадки верны, то кто может быть сообщником Вельо?» Прокурор недоумевал. «Есть ли такой человек? Ведь даже обезвредить вас она решила сама. Почему же тут она не прибегла к услугам неизвестного сообщника?»

— У неё под ногами горела земля. Возможно, времени на встречу с ним просто не оставалось, особенно, если они общались через дупло. А возможно, они и виделись, но тот отказался так — в открытую — рисковать.

Элиа задумался.

— Допустим. Ну, и кто это может быть? Впрочем, у нас есть человек, который это знает лучше всех, и завтра с утра я…

— Нет-нет, Леваро, — нервно усмехнулся инквизитор, — вы уже достаточно пообщались с нечистой силой. Предоставим-ка это Подснежнику. Я думаю, что о сообщнике мерзавки знают и те, кто расскажут о нём с полной готовностью. Поехали, но возьмите только двух охранников. Эти кавалькады с эскортом — такая нелепость.

— Но куда мы?

— К вдове Руджери. Только Бога ради, Элиа, не пяльтесь вы там на эту жабу с таким видом, словно вам кипятка в штаны плеснули…

Элиа смутился.

Не ожидавшая визита инквизиции женщина, тем не менее, не проявила ни удивления, ни замешательства. В зелёных глазах сверкали торжество и любопытство. Она знала об аресте Вельо и смерти Чиньяно, была довольна и заинтригована. «Что хотят господа?» «Немного. Когда ваша сестра видела Чиньяно, входящего к Вельо?» Толстогубая вдова чуть запрокинула голову и прикрыла глаза, вспоминая. «Постойте, помню! В день её именин, 12 августа». «Хорошо. Ваш муж скончался четыре дня спустя?»

— Да. Утром.

— Вспомните, в эти три дня в дом кто-нибудь приходил?

Донна Мария пожала плечами. «Наверное. Мои подруги, приказчики…»

— Нет-нет. Незнакомые люди. Может, разносчики, нищие, просящие милостыню или паломники?

Она не помнила.

— Может, ваша служанка?

Она снова пожала плечами и крикнула: «Анна!»

Появившаяся на зов молодая женщина лет двадцати пяти с рябым простоватым лицом на вопрос Вианданте ответила не сразу, сначала впав в столбняк от красоты пришедшего в дом мужчины, показавшимся ей небесным ангелом. Джеронимо методично и настойчиво повторил вопрос. Она слегка очнулась.«…Да, приходил. Да-да, был паломник, он шёл из Рима. „Он был в доме?“ „Нет, только на кухне, попросил хлеба“. „Что сказал?“ Анна пожала плечами. „Ничего… А! Он пошутил, что из Рима привозишь-де всегда три вещи — нечистую совесть, испорченный желудок да пустой кошелёк…“. „Как он выглядел?“ Служанка задумалась. „Невысокий. Лет сорока. Лицо чистое. Почти лысый. Говорил вежливо“. „А чего-то особенного на лице не было?“ Анна улыбнулась и покачала головой. „Он был совсем не такой, как ваша милость. Его и не запомнить было…“ „Анна, этот человек был убийцей вашего хозяина“. Она испуганно взглянула на него. „Вспомните его“. Служанка искоса бросила взгляд на госпожу. Снова задумалась.„…Постойте! На лице ничего не было, но у него… у него рука, правая, повреждена. И пальцы странные, как сведённые. Он и котомку брал левой, и краюху…“ На прощание инквизитор попросил вспомнить, что пил и ел хозяин в последние дни жизни, но этого Анна вспомнить не смогла.

Как ни мало удалось узнать о визитёре, это было лучше, чем ничего. Леваро, для которого догадка Вианданте выглядела не более чем гипотезой, после неожиданного подтверждения её в доме Руджери, стал лихорадочно рыться в памяти, но ничего похожего не вспомнил. Инквизитор считал, что о знакомстве Вельо с неизвестным лысым человеком от соседей узнать ничего не удастся. Вряд ли они демонстрировали на публике, что знают друг друга. Леваро положил проигнорировать указание начальника и завтра под пыткой выведать у мерзавки имя сообщника. 2Убила с помощью дьявола…» Вот и пусть назовёт, как его кличут…