Молния среди леса

Я догадался, что Зверев и Костомаров совсем не хотят, чтобы кто-то нарушил их лесную жизнь. Судя по взгляду председателя, тот никак не могу решить, как же будет правильно. Все снова замолчали, решая судьбу покойника.

– Можно сказать им, что наше тело, сильно порченное. Медведь подрал или волки доедали, – сказал егерь, поднимая с пола табурет и садясь на него. – Расскажем, как примерно выглядел, нос там, глаза, росту небольшого.

– А поверят, что труп? А не прикрываем по доброте душевной, – Костомарову идея видимо показалась неплохой.

– Одежонку можем отдать, в крови как раз, – Зверев кивнул на тело. – Или голову.

От последних слов меня прошиб пот, а председатель освятил себя крещением, словно отгораживаясь от таких мыслей.

– Одежды мало, – покачал головой Корней Аристархович, – эти так просто не отстанут. Им нужно тело. Или его изображение, – и посмотрел на меня.

Я не сразу понял, каким боком тут я, но потом дошло – фотография. Хорошая идея. Надо только потом как-то аккуратно отрезать нужные кадры, чтобы не губить все катушку. Господи, что за мысли, устыдил я сам себя, тут дело о человеке, а ты трясешься над куском целлюлозы или из чего там эту пленку делают.

Костомаров рассказал остальным, что имеется ввиду. Идею одобрили и принялись исполнять. Я сходил за аппаратурой. Вынесли труп на улицу. Затем подумав, положили на тачку и отвезли недалеко в лес. Ведь наша версия включала смерть от нападения животного, значит и останки должны быть в чаще. Я фотографировал так, чтобы в кадре не было всего туловища целиком, больше акцентируя внимание на лице, на пятнах крови. Зверев вызвался закопать покойника, я в свою очередь – помочь ему с маханием лопатой. Однако охотник настоял, чтобы фотографии были поскорее готовы. Мы с Костомаровым отправилась домой, сопровождаемые резким скрежетом лопаты и звуком летящей с нее земли.

В фотолаборатории вновь закипела работа. Пока нужный отрезок пленки лежал в проявителе, мы с доктором завели разговор о происшествии.

– Корней Аристархович, – я взволнованно ходил в маленькой комнате, – я не успел сказать – ведь этот погибший и есть тот самый, напавший на меня у ручья!

Тот кивнул:

– Я так и подумал, друг мой.

– Скажите, док, вы не думаете, что… – я тоже выдержал паузу. Подхватил, наверное, у Костомарова. – что Денис Егорович нам недоговаривает?

– Ты имеешь ввиду рану на теле покойника или вопрос о вепре? Впрочем, озвучу свое мнение по обоим вопросам. Не Зверев ли ранил этого человека? Возможно из-за какой-то своей тайны, о который мы с вами догадываемся? Вряд ли. Объясню почему. Во-первых, было бы дело в лесу – я уверен Денис Егорович довел бы дело до конца, не дав кому-то убежать так далеко. Во-вторых, рана не похожа на ножевую и тем более не огнестрельная. Что-то похожее на острую ветку. Или клык животного. Отсюда как раз второй вопрос – не скрывает ли наш егерь что-то про вепрей? Про необычных вепрей.

Мое сердце быстро застучало «да-да-да-да», словно в знак согласия. Вновь вернулся мой прежний азарт раскрывателя тайн.

– Возможно, конечно, что наш субъект, я имею ввиду умерший, решил поохотиться, для пропитания, но неудачно, – продолжил док.

Черт, восторг стал затемняться разочарованием, но следующие фразы многократно все компенсировали.

– Однако, – доктор откинулся поудобнее на табурете и посмотрел на меня, – раны на животе не являются причиной смерти, в этом я уверен. И они, скорее всего были получены уже после того, как этот человек попал в смертельную для него ситуацию.

– Какую, док? Ну не томите же! – воскликнул я, чуть не подпрыгнув на месте как мальчишка.

– Понимаете, Митт, при осмотре я обнаружил целый ряд странных симптомов: лихорадочно вращающиеся глаза, тремор, слабый пульс с большой аритмией. Я хочу сказать, что он трясся и сердцебиение было очень неровным. Кроме того, на одной руке я обнаружил у него странный ожог, совсем небольшого размера. Я не стал сообщать об это в избе. Игнат Никитович только еще сильнее было разволновался, а Зверев… – Корней Аристархович задумался. – Звереву это либо совсем неважно, либо слишком уж интересно. Мне пришлось очень тщательно порыться в амбаре моей медицинской памяти, друг мой, вспоминая подобные симптомы. Но я вспомнил, на что это больше всего похоже.

Господи, помоги мне выдержать это занудство, думал я, буквально пританцовывая на месте, пока док выдержал паузу и сказал:

– Это очень напоминает сильное поражение током.

– Электричество? Но…где в этой глуши он мог найти электричество? Тут людей днем с огнем не сыщешь! – увидев ироничную ухмылку доктора, я добавил: – Извините.