Молния в виде буквы "Z"

Молодая женщина среагировала не сразу. Вид крупнокалиберного «смит-вессона» в руке Коплана придал ей смелости. Она подошла к американцу, ощупала его и вытащила из внутреннего кармана его пиджака «кольт».

Окаменевшие Клюг и Энн даже не попытались оказать сопротивление. Их глаза метались между Вейном и Копланом. Они никак не могли понять, какие отношения связывали двоих мужчин.

— Подойдите ко мне, Жинетт, — сказал Франсис, глядя на Вейна.

Когда она быстро обошла кресла, он произнес:

— Сожалею, инспектор. Я не агент КГБ, как вы считали. Наш друг оказался умнее, чем представлялось.

Смертельно бледное лицо Вейна напряглось. Сидя спиной к Коплану, он вцепился пальцами в подлокотники кресла.

Коплан взял «кольт» из неловких рук Жинетт. Держа в каждой руке по пистолету, он отпустил предохранители оружия.

— Подождите меня на улице, — сказал он, обращаясь к француженке.

Услышав металлические щелчки, Вейн пошел ва-банк. Он бросился вперед головой через столик между креслами Клюга и Энн.

Грохнул выстрел «кольта». Вейн рухнул на ковер с пробитой пулей головой. Затем в дело пошел «смит-вессон» и дважды плюнул свинцом. Энн Лекстер и Вилли Клюг, пораженные пулями в лоб, дернулись и согнулись пополам. Их тела обмякли, руки повисли.

Жинетт, на грани обморока, прижала руки к груди и повернулась на подгибающихся ногах.

— Сожалею, но другого выхода не было, — со вздохом произнес Коплан.

Он тщательно стирал платком свои отпечатки с пистолетов, сначала с одного, потом с другого, так же аккуратно и спокойно, как выполнял бы какое-нибудь задание в лаборатории «Гоулер Стал».

— Я не... — пролепетала Жинетт. — Мне кажется... я упаду в обморок.

— Не надо, вы очень усложните мою задачу, — произнес он, не глядя на нее. — Идите подышите свежим воздухом, но из дома не выходите.

Она собрала все силы, чтобы выполнить его приказ, стараясь подбодрить себя и повторяя, что свободна и спасена от мерзких тюремщиков.

Держа «смит-вессон» за ствол, завернутый в платок, Коплан вложил пистолет в правую руку инспектора Вейна, приложил один за другим пальцы детектива к поверхности рукоятки, потом указательный палец к спусковому крючку, после чего дал руке раскрыться, поднял пистолет и положил сантиметрах в двадцати подальше, как будто он выпал из руки владельца.

Затем он проделал ту же процедуру с «кольтом» американца.

Немного отступив, он критически взглянул на положение тел с точки зрения версии, которую собирался представить следователям.

В конце концов он решил не передвигать трупы. Так проблема покажется полицейским, которые попытаются восстановить события, немного сложнее.

Коплан не курил, не прикасался к стаканам или мебели, не терял пуговиц. Не считая трех трупов, никаких следов его присутствия здесь не останется.

Он вышел в прихожую, где его ждала Жинетт. Сидя на сундуке резного дерева возле приоткрытой двери, она медленно приходила в себя.

— Пойдемте, — сказал Франсис, помогая ей встать. — Наши неприятности еще не закончились... Нам придется возвращаться в Аделаиду пешком.

Глава 8

Он вернулся домой в час дня.

Ханны не было. Очевидно, она проснулась и решила подышать свежим воздухом.

Оставшись один, Коплан ощутил безмерную усталость. На службе он считался больным и решил повторить ту же басню и Ханне.

Он разделся, принял очень горячий душ, лег в постель и сразу заснул.

Когда он проснулся, часы показывали шесть. Ханна еще не вернулась.

Мелькнувшая в голове Франсиса мысль заставила его вскочить с постели. Он вынул из кармана брюк испачканный платок, закрылся в туалете, разорвал платок на мелкие кусочки и постепенно спустил их в унитаз. Затем он положил в карман брюк не очень свежий платок, взятый из пижамы.

После этого он начал одеваться. Он стоял с обнаженным торсом, когда вошла Ханна. Она коснулась его губ и хмуро бросила: «Привет».

Франсис невозмутимо продолжал собираться. Он надел светло-серый костюм, оживил его темно-красным галстуком, прошел в гостиную и закурил.

— Как твоя мигрень? — небрежно спросил он Ханну, садясь на диван.

— Какая мигрень? — агрессивно отозвалась она.

— О, прости... Если ты встала не с той ноги...

Он взял иллюстрированный журнал и стал его листать.

— Где ты провел ночь? — разъяренно выкрикнула журналистка. — И не говори, что никуда не выходил! Я проснулась в три часа ночи, больная, как собака, а твоя подушка не была даже смята!

Коплан равнодушно выпустил дым через ноздри и спокойно сказал:

— Представь, мне захотелось пройтись по воздуху. Если ты решила мне надоедать, скажи сразу, я снова уйду.

— Поль, я говорю с тобой совершенно серьезно. Я не хочу, чтобы ты выходил сегодня вечером, ты меня слышишь?

Она произнесла эти слова властным голосом, крайне не понравившимся Франсису. Он встал и направился в прихожую.

— Поль! Останься, заклинаю тебя!

Он повернулся к подруге с сожалеющей миной, но выражение его лица изменилось, потому что Ханна твердо направляла на него «браунинг» калибра шесть тридцать пять. Ее лицо стало напряженным и трагическим.

Покачивая головой, Коплан вернулся к ней.

— Давай-ка без ребячества, — проворчал он. — Убери эту игрушку.