Молния

Вернулся Клей и протянул ей бокал шампанского.

— Я только что видел, как пришли Джереми и его жена, — сообщил он. — Я подумал, что вы захотите узнать об этом.

— Спасибо.

Она чувствовала на себе его взгляд, но смотрела в сторону, на фонари, освещавшие цветочные клумбы. Чудесный свежий аромат сада смешивался с запахами еды. А над садом высоко в небе висела яркая полная луна. Луна, которой, с точки зрения большинства присутствовавших на балу гостей, следовало бояться. Прекрасная и коварная луна. А Адриан Кэбот был где-то далеко в море. И кто-то за ним охотился.

Она почувствовала, что ее охватила дрожь.

— Не хотите ли пройти в дом?

Лорен обернулась к своему спутнику.

— Сегодня так красиво.

— При этой фазе луны всегда красиво.

Она с любопытством посмотрела на него.

— Поэтому бал устроили именно сегодня? Потому что в порту так много кораблей?

— Умница, — сказал он. — Губернатор всегда планирует свои мероприятия на полнолуние.

Остальная часть вечера прошла быстрее. После нескольких танцев с Клеем Лорен увидела Корину, беседующую с группой женщин, и остановилась возле них, чтобы ее представили. Она честно старалась запомнить имена, но мысли ее были заняты луной и опасностью, которой, как она знала, подвергался Адриан.

Прислушиваясь к разговору собеседниц, Лорен неожиданно заметила, что взгляды присутствующих устремились на дверь и по залу пробежал удивленный шепот, подобный дуновению ветра в осенний день.

Она тоже обернулась и была поражена, увидев в дверях Адриана Кэбота.

Его синие глаза оглядели толпу и ненадолго задержались на ней, прежде чем скользнуть дальше. В вечернем костюме он был великолепен — английский аристократ до мозга костей. На нем были прекрасно сшитые темно-синие брюки, плотно облегавшие его мускулистые ноги, синий жилет более светлого тона и белоснежный галстук, а также официальный сюртук очень темного синего, почти черного цвета. Синие тона его одежды делали его глаза еще более темными, и сейчас они были слегка подернуты грустью. Сократа не было видно, и она вдруг подумала, что даже Адриан не посмел привести строптивую обезьяну на бал к губернатору.

Пытаясь скрыть невыразимую радость и облегчение, которые она испытала при виде Адриана, Лорен в смущении закусила губу, сдерживая дрожащую улыбку. Он был жив. Он был цел и невредим.

И словно прочтя ее мысли он, все еще стоявший в дверях и явно наслаждавшийся реакцией на свое появление, подкупающе улыбнулся и бросил взгляд на пустое место рядом с собой, словно только теперь заметив отсутствие Сократа и как бы нехотя признаваясь в этой уступке общественному мнению. Она чувствовала, что ее улыбка становится шире, и ничего не могла с этим поделать, потому что он выглядел очень забавно, словно школьник, пойманный на какой-то шалости.

Взгляды, которыми они обменивались с друг другом, становились все более красноречивыми, в них было взаимопонимание и лукавство. Неожиданно Лорен поняла, что окружающие наблюдают за ними с явным интересом.

Она опустила глаза и повернулась к Корине, в то время как толпа мужчин окружила Адриана, и их поздравления казались громкими даже в этом большом зале. Адриан выделялся даже среди этих дерзких, привлекательных мужчин. От него исходила такая мощь и энергия, что остальные мужчины казались карликами — даже Клей Хардинг, который теперь направлялся к ней с видом человека, имеющего на нее какие-то права.

Он стоял рядом с ней, в то время как Адриан быстро и кратко отвечал на множество вопросов. Однако взгляд его постоянно возвращался к ней, и он нахмурился, заметив, что Клей положил руку на ее локоть и склонился к ней, чтобы прошептать приглашение на танец.

На самом деле Лорен не хотелось танцевать. Тело ее казалось ей сейчас массой дрожащих нервов, оно было исполнено такого напряженного ожидания и такого желания, какое она и представить себе не могла. Она все еще испытывала огромную радость оттого, что Адриан невредим, оттого, что его глаза отыскивали ее и задерживались на ней, в то время как в зале были другие, более красивые женщины. Ею овладели смешанные чувства — желание, ощущение своей вины, предвкушение счастья. Вихрь этих противоречивых чувств был так силен, что когда Клей вывел ее в круг для танцев, рука ее дрожала.

В этот момент она была рада тому, что звучала музыка, что танец требовал сосредоточенности, что следовало улыбаться ничего не значащей улыбкой. Когда танец закончился, она и огорчилась и обрадовалась, потому что инстинктивно она чувствовала, что ее ждет капитан Кэбот.

И он действительно ее ждал. Когда Клей вывел ее из круга, легонько обнимая за талию, с видом человека, имеющего на это право и вызывая этим раздражение у Лорен, они оказались перед капитаном Кэботом.

— Мисс Брэдли, — сказал он, — могу я рассчитывать на следующий танец?

В голосе его чувствовалось скрытое веселье, словно его вопрос был вовсе и не вопросом, а заранее принятым решением, таким, которое ни она, ни Клей не смогут отклонить.

Ее удивило, что эта его самонадеянность вызвала в ней не протест, а прилив радости. Но Клей слегка нахмурился, затем бесстрастно сказал: