Молния

Его руки подняли ее и прижали к себе. Эти руки ласкали ее затылок, а его язык двигался по ее зубам до тех пор, пока она не открыла рот, и он не ринулся в него, лаская, дразня и обольщая, и тело Лорен не превратилось в дрожащую желеподобную массу. Яростный жар, испытываемый ею раньше, перешел в ровное кипение, похожее на кипение конфет, которые она некогда готовила для своего брата.

Боль захлестнула ее. Эта неутолимая боль была такой сильной, что Лорен уже не понимала, где начало и где конец этой боли, как не понимала и ее причину. Брат ли ее тому причиной? Или Адриан? Она потеряла первого, а пытаясь отомстить за него, потеряет второго.

Поцелуй стал глубже. Он поглотил ее разум и ее чувства, как только их тела прижались друг к другу. Она чувствовала движение его напрягшихся мускулов, и это порождало в ней такое сильное желание, что ей казалось, что она от него взорвется.

Слабость и насилие. Здесь было и то, и другое. Слабость в прикосновении его рук, в их нежности, насилие же было в его жадном поцелуе. Было в нем и обещание.

Обещание…

Она неожиданно отшатнулась. Губы ее горели от жара его губ. Она жадно вдыхала воздух. Лорен взглянула в его глаза, они блестели страстью и восторгом.

Они были такими же, когда они избежали ловушки северян.

Игра. Для него это все игра.

Но почему ей казалось, что для него это и все-таки нечто большее? Потому что ей хотелось, чтобы это было так. Но ведь это глупо!

Тело ее дрожало от пережитого волнения, и она чувствовала, что его рука успокаивает ее. Она больше не хотела смотреть на него. Но она не могла не смотреть. Лицо его было слегка удивленным. Свободной рукой он обвел контур ее лица.

— Вы загадка, мисс Брэдли. — Голос его был мягок. — Вы всегда убегаете, и все же…

Лорен пыталась собраться с мыслями, но не могла.

— Вы слишком спешите, капитан…

— Разве? — голос его звучал насмешливо. — Как я уже сказал, у нас будет время в Чарльстоне.

— Но вы будете все время заняты. Однако глаза его говорили о другом.

— Я выберу время. А теперь мне лучше уйти, пока ваша добродетель не пострадала. Вы опасны, Лорен Брэдли, и опасны во многих отношениях.

Он бросил на нее последний взгляд. Когда дверь за ним закрылась, Лорен без сил, как тряпичная кукла, упала на стул.

Словно с ним исчезли все ее мечты.

Казалось, что в тишине ночи машины «Призрака» работают громче обычного. Когда Лорен с ридикюлем в руках поднялась на палубу, дым из трубы ленивым завитком тянулся за кораблем и уходил во тьму безлунной ночи.

Лорен причесала волосы и оставила их распущенными. Она переоделась в чистое платье. Подобно большинству ее платьев, оно было скромного покроя, с неглубоким вырезом и пышными рукавами, но его яркий фиолетовый цвет контрастировал с медовым цветом ее волос.

Лицо ее было бледным. Она покусала губы и пощипала щеки, чтобы они порозовели. Изучив свое отражение в зеркале, она вновь сказала себе, что Адриан всего лишь легкомысленно флиртует с ней, что у человека с его происхождением и с его жизненным опытом не может быть по отношению к ней серьезных намерений.

Ночной воздух был похож на тоник, смешанный с шерри, который был у нее в каюте. Уходя из каюты, она отпила глоток, чтобы придать себе мужества и успокоить совесть. Либо, наоборот, пробудить ее. Она должна была сделать доброе, благородное дело. Она должна была в это верить.

Лорен не видела земли, только открытое море. Они уже около часа были в пути. Сколько еще можно откладывать? Ридикюль у нее в руке становился все тяжелее. И она знала, что важно правильно выбрать время. Если корабль остановится далеко от патрульных судов северян, его легко может спасти корабль конфедератов или другой корабль, совершающий рейсы сквозь блокаду. Нужно было лишить корабль возможности двигаться недалеко от Чарльстона.

Лорен не позволяла себе думать ни о чем, кроме своей миссии. Она гнала все другие мысли.

Сделав несколько глубоких вдохов, она оглядела палубу. В темноте ночи видны были лишь тени, но она знала, что все не занятые на вахте моряки высматривали корабли противника. Адриан, которого она узнала по росту и силуэту, вместе с лоцманом стоял у штурвала. Команда делала свое дело без малейшего шума. Слова произносили шепотом, словно ветер мог донести их до противника.

Корабль двигался медленно, и Лорен понимала, что они наполовину уменьшил и скорость, потому что в Чарльстон их внесет высокий прилив. Когда она услышит, что машины увеличили обороты, она пройдет в машинное отделение. А это произойдет через несколько часов.

Лорен не знала, как долго она простояла, сжимая поручень. Наконец она почувствовала, что корабль увеличил скорость. Сердце тоже забилось сильнее. Они начали прорыв в Чарльстон. Она оглянулась, чтобы узнать, не смотрит ли на нее кто-нибудь. Определенно кто-нибудь заподозрит, должен заподозрить… Но сейчас все смотрели в море.

У нее ком стоял в горле, когда она двинулась к люку, ведущему вниз, помедлила у входа, надеясь на чудо, на отсрочку. Но вокруг была лишь ночная тьма, гул машин, ритм работающих лопастей.