Молочная даль

Понимая свое проигрышное положение, Лилия, окончательно растеряв весь запал, поникши уставилась взглядом в пол. Элла вела себя более чем достойно и как только она поняла, что даже призрачная надежда на победу канула в бездну, тут же принялась решать наиболее важные аспекты этого вопроса. Тогда речь плавно перетекла о сроках закрытия «Рассвета», кучи предстоящей документации и всех тех вещах, о которых сам Михаил не имел ни малейшего понятия. По большому счету вдовец вообще не понимал, зачем он здесь нужен, но по тому, как на него периодически смотрела директриса он осознал, что даже сильным женщинам иногда нужна поддержка. Даже если она выражается в молчаливом присутствии.

На все про все ушло около часа времени. И вот последнее сражение было окончено, окопы были разобраны, а победившая сторона, посчитав, что больше на поле боя некого добивать, удалилась восвояси.

По крайней мере так показалось на первый взгляд.

Михаил, попрощавшись с Лилией и Эллой, еще раз коротко выразил свое сочувствие по поводу случившегося и как можно скорее попытался покинуть кабинет директрисы. Так или иначе все было позади, но теперь, когда все точки были расставлены над «i» оставаться в «Рассвете» более не имело смысла.

«Наконец все закончилось – с облегчением подумал мужчина-наконец…».

Только перейдя порог двери, Михаил встретился взглядом с виновником торжества. Виктор Ангин стоял в нескольких метрах и, казалось, даже не думал никуда уходить.

– Михаил – с грустной улыбкой окликнул вдовца Виктор – не могли бы вы уделить мне минутку?

И хоть у вдовца не было особого желания развивать отношения с человеком, которые все равно оборвутся к вечеру этого же дня, он все же молча направился в сторону мужчины.

Виктор Ангин был довольно крупным мужчиной. Его голову украшало полное отсутствие волос, что как ни странно, очень сильно ему шло. Лицо мужчины выглядело немного детским, но по-своему брутальным, из-за чего казалось, что ты волей-неволей ведешь беседу с безобидным здоровяком из мультяшных комедий. Одет Виктор был в темно-синий деловой костюм, который со стороны был для него слишком мал, но при этом ничуть не смущал своего обладателя.

Когда Михаил подошел к мужчине почти вплотную в его глазах появился немой вопрос.

Виктор издал нечто вроде вздоха и тихо проговорил:

– Говорят, из всех протестующих родителей вы ненавидите меня меньше всего?

– Ну, вы же знаете как говорят. В тихом омуте, да черти – начал было Михаил, но тут же осекся на полу слове.

И тут вдовец понял, в каком русле пойдет эта беседа. С одной стороны, он был даже рад тому, что появится возможно быть самим собой с человеком, в присутствие которого можно открыто извергать наружу свои накопившиеся и не самые приятные чувства. Однако и мысль о том, действительно испытывает ли он ненависть к человеку, который оборвал последнюю связь с его погибшей женой, не покидала вдовца ни на минуту.

«Ваша супруга… мы все по ней тоскуем. Она была выдающаяся женщина»

«Да, очень выдающаяся. Правда пока…не покончила с собой»

– Я не ненавижу вас, Виктор – со вздохом закончил Михаил, прогоняя дурные мысли – вы делаете свою работу и делаете ее на законных основаниях. К тому же, я думаю вы уже привыкли к подобному отношению к себе.

Такой подход к делу изрядно поднял настроение Виктору, от чего тот даже издал короткий смешок.

– Однако это все равно доставляет неудобства. Возможно по мне и не скажешь, но я очень чутко реагирую на исход подобных сделок.

– Да уж. Это видно по-вашему вечно спокойному лицу, дорогому костюму и сотням загубленных жизней за вашей спиной – съязвил Михаил, отметив про себя, что ему стало намного легче.

Тут уже Виктор не смог удержаться от откровенного смеха. Несмотря на то, что для всех этот человек представлялся в виде злодея, его смех был искренний и добрый, что невольно вызывало у вдовца симпатию к нему.

В этот момент Михаил понял, что они с Виктором стоят посреди коридора в полном одиночестве. Вокруг не было ни детей, ни родителей, ни даже работников детского сада. Лишь ряд скамеек, пара клумб с цветами и едко-зеленые стены с детскими рисунками, которые вдовец когда-то помогал окрашивать, расстилались перед двумя собеседниками вплоть до лестничного пролета.

Виктор поправил свой пиджак и указав своей крепкой рукой на лестничный пролет проговорил:

– Михаил, предлагаю покинуть это место и разойтись как минимум не врагами. Если честно, даже короткое общение с вами поднимет мне настроение, поверьте. По крайней мере с вашими подтруниваниями я уже не чувствую себя таким засранцем. Ваша откровенность имеет целительные свойства. Что скажете?

Ничем не скрытая ухмылка Михаила могла говорить о многом, но так или иначе из его уст вылетело следующее:

– Конечно. Облегчить совесть разрушителя детской обители. Что может быть лучше? Если вам станет легче, могу предложить вам кофе с щепоткой детских слез.