Молочная даль

– Не стоит так говорить о людях – строго проговорила директриса – И вы прекрасно знаете, что время встречи еще не пришло.

– А вот Михаил пришел даже раньше, потому что ему хотя бы есть до всего этого дела – слезливо пропищала Лилия, уже глядя непосредственно на вдовца – Миша, как вы сами? Как Костя?

В этот момент Михаил понял, что уже обе пар женских глаз воззрились на его скромную персону и быстро отхлебнув из чашки остывающего чая, вдовец скромно и кратко ответил:

– Все хорошо. Результаты оздоровительных процедур Кости не видны так ярко, как раньше, но все же дают свои плоды.

– Это отличная новость – с улыбкой сказала Элла, глядя на Лилию, ища в старшем воспитателе поддержку.

– Ах, бедный мальчик – с горечью воскликнула Лилия – Еще так мал, а уже такое несчастье на голову!

Директриса зыркнула на Лилию с такой силой, что если бы та заметила взгляд Эллы, а не потянулась еще за одной порцией коньяка в шоколаде, то тут же обратилась в камень. Но женские эмоции были сильной штукой, и сейчас старший воспитатель мог по-настоящему остановить, пожалуй только КАМАЗ. И это был далеко не самый точный прогноз.

– Я помню вашего мальчика еще совсем крохой – с грустью в голосе продолжила Лилия – вообще все дети в столь юном возрасте милы и очаровательны. В моей группе есть одна девочка, Таня, так вот, она постоянно рисует мне разные цветы мелками. Каждый раз новый цветочек не похож на предыдущий. У меня уже почти весь холодильник забит ее рисунками. И как мне теперь на них смотреть?

– Как на приятные воспоминания – со вздохом ответила директриса, глядя на Михаила и словно говоря: «Женщины, что с них взять».

– А я не хочу воспоминаний! – со слезами на глазах взорвалась Лилия, на мгновение вызвав по столу небольшое землетрясение – я хочу, чтобы эти детки прошли данный период в своей жизни без переживаний и стрессов. Они ведь все между собой так сдружились! Разлучи их сейчас и детской травмы не избежать!

«Вам то уж точно» – подумал Михаил, но решил оставить эту мысль при себе.

Некоторое время в кабинете царило молчание, прерываемое лишь периодическими всхлипами и шмыганьем старшего воспитателя в носовой платок.

Тогда Элла решила взять все в свои руки и завести, как любила называть директриса, менее «бабский» разговор.

– Михаил – обратилась директриса к вдовцу – Вам, наверное, неловко находиться здесь. Простите еще раз за беспокойство, но поверьте – ваше присутствие здесь здорово облегчает нам жизнь.

От Лилии раздалось нечто вроде поддерживающего «угу». Конфеты с коньяком удивительным образом способствовали расслаблению этой крупной женщины.

– Ничего страшного – понимающе отозвался мужчина – Я бывал в этом детском саде куда чаще других родителей и для меня это уже не чужое место.

– Это точно – воодушевленно подхватила Элла чувствуя, что разговор пошел в верном направлении.

Вставая из-за стола и наливая себе вторую чашку кофе из давно остывшего чайника, директриса продолжила:

– Я помню, как вы лично обустроили чуть ли не половину этого сада. Других родителей сюда и пинками не загонишь, чтобы хоть как-то сделать это место лучше. Чего только стоили ваши хлопоты с люстрами. Эх, жаль не все такие, как вы.

– А ведь тут проводят время их детки! – раздалось откуда-то из полусонного лица Лилии.

– Да ладно вам – засмущался Михаил – просто Анна меня бы съела живьем, не принимай я участье в ее рабочей жизни. Вы же ее знаете… знали.

Лилия, словно ударенная током, тут же пришла в себя и нервно начала смотреть то на директрису, то на Михаила. Сама же Элла смотрела на вдовца все с той же улыбкой, однако глаза женщины не отображали уже нотки веселья.

– Все в порядке – успокоил женщин Михаил – я давно не мальчик и говорить о покойной жене могу без слез. К тому же, мы все ее знали.

– Да – протянула Элла, откидываясь в своем кресле и устремив взгляд в потолок, словно думая о чем-то своем – Говорят человек не умирает, пока живы воспоминания о нем. Анна была потрясающей. Дети тянулись к ней, словно она была матерью каждому из них.

– А еще она готовила восхитительные печенья! – со всхлипами проговорила Лилия, периодически сменяя свою речь икотой – Она, ик, не раз выручала нас советами и не была сплетницей. В отличие от некоторых!

– Я очень сочувствую вам, Михаил – произнесла директриса уже без всякой улыбки – здесь ее любил каждый и… я уверена, она была отличной женой и матерью. И мне жаль, что она умерла так рано.

Лилия, не сдержав эмоции, начала в открытую плакать.

– Спасибо вам – ответил Михаил и почему-то в этот момент ему стало легко. По-настоящему легко.

А потом в голове Михаила возник голос. Голос мясника.

«Нет, – взмолился вдовец, чуя неладное – только не ты. Тебя здесь быть не должно.»

– Эм, простите – произнес Михаил, дрожащим голосом – можно мне стакан воды?