Молочные зубы

Она отошла на несколько шагов назад, держа телефон горизонтально, чтобы запечатлеть все формы спящей родительницы. Она лежала ближе к окну и поэтому была немного освещена, даже несмотря на задернутые шторы. Ханна ткнула на кнопку, и камера негромко щелкнула. Для ровного счета нажала еще раз; в этот момент мама подняла голову и сделала вдох, будто перед этим все время лежала бездыханная. Мысль показалась Ханне восхитительной. Мама отбросила с лица волосы и несколько раз моргнула. Девочка могла выбежать из комнаты, но не стала этого делать. Вместо этого заскользила ножками по полу и подошла вплотную к кровати. Мама отодвинулась от нее с выражением замешательства на лице.

– Ханна, тебе что-нибудь нужно?

Она наклонилась. Все ниже и ниже, пока ее лицо не нависло над испуганной матерью.

– Имя. Меня зовут Мари-Анн Дюфоссе, – прошептала она ей на ухо, старательно копируя французский акцент.

Мама думала, что в компьютерную игру под названием «Французский с французами» она играла только раз. Но это было не так.

Когда мама уперла локоть в кровать и положила на ладонь голову, ее груди покачнулись. Ханна ухмыльнулась, и та набросила на себя простыню, чтобы прикрыть наготу.

– Что? – Мама бросила взгляд на спящего папу.

Потом чуть тише сказала:

– Я рада, что ты говоришь, малышка. Что ты сказала?

– Имя. Меня зовут Мари-Анн Дюфоссе. Не забудь.

Голос, которым она не привыкла пользоваться, звучал тихо и слабо.

Мамины губы округлились, чтобы переспросить, но Ханна засмеялась и выбежала из комнаты, по-прежнему сжимая в руке папин телефон.

СЮЗЕТТА

Она приготовила Алексу кофе итальянской обжарки, темный и крепкий, его любимый. Он хоть и опаздывал, но Ханна все равно ухитрилась заманить его в кабинет. Чтобы как-то использовать телефон и сделанную ею фотографию. Он запротестовал только на секунду – ему, конечно же, хотелось побыстрее устроить мозговой штурм и выдвинуть ряд революционных идей строительства нового дома в престижном районе города, однако он мог самостоятельно распоряжаться своим рабочим временем, равно как и проектировать дома в выходные. Сюзетте очень хотелось считать безобидным поступком то, что Ханна пришла к ним и сделала снимок. Но она по-прежнему чувствовала себя незащищенной и от этого испытывала тошноту, причем не только потому, что дочь застала ее голой. Ханна – или кем она там себя вообразила – не была обычным невинным ребенком.

Нормальные дети любили фотоаппараты и обожали фотографировать, она запомнила это еще с детства. Каждую пару лет мать преподносила ей новые камеры: сначала «полароиды», затем пленочные, а потом и цифровые. Несмотря на все свои недостатки, ее мать любила дарить подарки. При этом, как правило, тщательно выбирала презенты и элегантно их упаковывала. Повзрослев, Сюзетта поняла, что для матери это был единственный способ выразить свою любовь. У нее в отдельном ящичке до сих пор хранилось большинство самых красивых лент: блестящие полоски ткани в нарядную, с металлическим блеском, клеточку. В воображении Сюзетты эта упаковка превращалась в объятия, которых от матери было не дождаться.

Она эсэмэской сообщила Алексу, что кофе готов. Как только сообщение отправилось, ее телефон загудел, оповещая об электронном письме. Когда она его прочла, ее губы расплылись в улыбке.

По лестнице скатился Алекс, а вслед за ним – и Ханна.

– Обещаю-обещаю-обещаю, мой рот на замке, – сказал он.

– Что же ты обещаешь?

Он застегнул рот на невидимую молнию. Ханна повисла на руке своего героя и со злобным весельем запрыгала.

– Если он в самом деле на замке, то вот это, думаю, тебе не понадобится.

Она взяла термос-кружку, над которой поднимался пар, и поставила на противоположном конце кухонной стойки, чтобы он не мог до нее дотянуться. Что бы ни приготовила Ханна, вряд ли это было приятным сюрпризом. Ее тревожило, что Алекс мог выступать против нее, даже не понимая до конца, во что его втянули. Веселых тайн у Ханны не было. Понадеявшись однажды, что дочь сделала для нее что-то хорошее, Сюзетта открыла небольшую коробочку с подарком и обнаружила в ней кучу пауков. Те, что сдохли давно, рассыпались в пальцах, некоторые еще дергались, а парочка и вовсе разбежалась. Сюрприз не самый веселый, хотя Алекс и сказал, что Ханна, словно кошка, принесла самому любимому человеку пойманную мышь.

– Нет, нет и нет, кофе здесь совершенно ни при чем.

Он подмигнул ей и потянулся за кружкой, по-видимому, не замечая, что Сюзетта не на шутку разозлилась.

– Отлично. Тогда у меня для тебя есть замечательная новость.

Она хотела рассказать ему, когда они все соберутся вместе, на тот случай, если Ханна отреагирует не лучшим образом. Может, устроит истерику, которую ему придется не только наблюдать, но и как-то с ней справляться. Сюзетта протянула ему кружку.

– Спасибо, "alskling.

Алекс поцеловал ее в щеку, прислонился к стойке и стал потягивать кофе, ожидая, когда она поделится своей новостью.

Сюзетта опять вывела на телефон электронное сообщение.