Молочные зубы

Сюзетта взяла мужа под руку и с силой к нему прижалась. Его дыхание сделалось поверхностным и неровным.

– Это излечимо? – спросила она высоким дрожащим голосом.

Женщина слишком любила дочь, чтобы желать девочке повторения собственной судьбы. Она хотела, чтобы Ханна поправилась. Ей было страшно даже мысленно обрекать ребенка на неизменно суровое, безжалостное будущее, понимая, что дочь всегда будет ходить по краю пропасти.

– Погодите, я вижу на ваших лицах панику. Давайте не будем забегать вперед. Надо все делать по порядку. Мы постепенно узнаем о патологии Ханны все больше и больше. На мой взгляд, между социопатией и психопатией существует определенная разница, и, потом, если подобный диагноз ставят в детском возрасте, это в конечном счете даже хорошо. Дети с такого рода патологиями легче поддаются лечению, чем взрослые. Поскольку они еще окончательно не сформировались, им можно прививать другие модели поведения, модифицируя образ действий в тех или иных ситуациях, развивая способности к сопереживанию и сочувствию. Цель всех подобных усилий – активизировать участок их мозга, ответственный за эти чувства.

На мой взгляд, социопатия чаще всего представляет собой приобретенное поведение, являющееся результатом жестокого обращения или же патологии мозга. Социопаты склонны лгать и манипулировать окружающими для достижения желаемого результата, но при этом не так бесчувственны и черствы, как психопаты. Психопатия может носить генетический характер, обусловленный изменениями структуры мозга, и включать в себя как химические, так и физические компоненты. В отличие от социопатии, в ее основе может лежать дисфункция определенного участка мозга, при этом для нее характерны более агрессивные и беспощадные черты: там, где социопат прибегает к манипуляциям, психопат безжалостно нападает.

Сюзетта нашла выход из положения и поняла, как отсрочить приговор, чтобы прямо сейчас не услышать наихудшего диагноза.

– А компьютерная томография в таких случаях что-нибудь показывает? Я имею в виду, патологии? Ханне совсем недавно делали томограмму, и на ней все было в порядке.

Лицо сидевшего рядом с ней Алекса озарилось надеждой. Но Беатрикс нахмурилась.

– Вообще подобные аномалии выявляются с помощью метода магнитно-резонансной томографии с использованием особо контрастных веществ. В будущем стоит подумать о таком варианте.

Сюзетта и Алекс, тут же растерявшие весь энтузиазм, согласно кивнули.

– Я понимаю, как это выглядит в ваших глазах, но такого рода поведение, особенно в раннем возрасте, можно изменить: детей можно научить состраданию, даже если от природы оно совсем им не присуще. И подобный диагноз хоть и пугает, но отнюдь не означает, что все потеряно. Особенно в детстве. Процесс лечения, как и в случае с любым другим хроническим заболеванием, затянется надолго.

– Это как моя болезнь Крона, – сказала Сюзетта Алексу, не желая, чтобы он терял надежду. – Ханне будет трудно, но она научится и совладает со своим недугом.

Он поднял на жену глаза, полные слез.

– Вы прекрасно знаете, что в характере Ханны есть веселая, любознательная сторона. Общение с ней не раз доставляло вам неподдельное удовольствие, девочка очень талантлива и умна, – произнесла Беатрикс, подчеркивая каждое положительное слово. – Я вижу реальную, обнадеживающую основу для дальнейшей работы. Не все еще потеряно.

Алекс кивнул с более оптимистичным видом, чем раньше. Но вот Сюзетта никак не могла избавиться от страха, что когда-то ей пришлось совершить поступок, который сидящая перед ней доктор и специалисты из «Маршз» сочтут жестоким обращением с ребенком, и тем самым она превратила Ханну в социопата.

– А чем все закончилось для той, другой семьи? – спросила она. – Они опять живут вместе? С ребенком все в порядке?

– Да, у них все хорошо.

Слова Беатрикс, прозвучавшие осторожно и равнодушно, были Сюзетте ненавистны. Перспектива поместить дочь в «Маршз» привлекала ее по той причине, что решала две первостепенные задачи: отправить Ханну на какое-то время из дома и вернуть, когда они будут во всеоружии, чтобы жить дальше счастливой жизнью. Но это решение еще не сулило им беспечного будущего.

– Может, есть другие варианты? – спросил Алекс. – Амбулаторное лечение?

– Регулярные визиты к врачу, – Беатрикс покачала головой, – этого недостаточно. Если Ханна останется дома, жизни Сюзетты будет грозить реальная опасность. Это совершенно очевидно – больше чем что-либо другое.

Сюзетта едва дыша ждала, когда на нее посмотрит Алекс. Кого он выберет? Возможность того, что муж, чтобы не помещать Ханну в специализированное учреждение, предложит ей уйти и оставить их вдвоем, повергала ее в ужас.

Но когда он поднял на нее глаза, в них читалось волнение и стояли слезы.