Молодая элита (ЛП)

В комнате темно. Отблеск от бьющего по стеклу дождя рисует на стенах движущиеся тени. Я некоторое время стою у двери, вспоминая наш с Энцо поцелуй. Мои щеки горят. Тянутся долгие минуты. Не знаю, как долго я так стою. Неужели я и правда провела пальцами по его коже, по ключице, по обнаженному плечу? Неужели и правда моя энергия вышла из-под контроля, жаждая его оплести?

Мне нужно ему всё рассказать.

Теперь я Элита. Теперь я могу рассказать обо всём обществу «Кинжала». Энцо доверился мне, признавшись, что их с Тереном связывает что-то с самого детства. Если я кому и должна рассказать о словах Терена, так это — ему. Сама не осознавая того, я иду к двери. Выхожу из спальни и направляюсь обратно в грот. У меня никогда не будет лучшей возможности, чем эта.

Небеса уже совсем почернели, свечи на стенах зажжены, и по крышам размеренно стучит дождь. Я иду по ведущим в грот коридорам, и до меня доносятся разговоры и смех. Все еще там, и, судя по всему, вино льется рекой. Мои руки дрожат.

Дойдя до грота, я останавливаюсь за последней колонной. Отсюда виден весь зал. Краем глаза замечаю темно-красные волосы Энцо. Мое сердце гулко бьется в груди. «Теперь я одна из них. Они — мои друзья и союзники. Они заслуживают знать правду».

Уже начав выходить из-за колонны, я застываю.

Данте отводит Энцо в сторону. Они обмениваются несколькими словами, а потом Данте кивает на коридор. Они идут в моем направлении, чтобы уединиться и побеседовать наедине. Я напрягаюсь. Они увидят меня тут. Не знаю почему — из страха, любопытства или подозрений, — я отступаю в тень и накрываю себя покровом невидимости. Сплетаю поверх себя иллюзию пустого коридора, полностью сливаясь с тенями у стены и колонны. После чего задерживаю дыхание.

О чем они говорят?

Рядом без предупреждения появляется призрак отца, его раздробленная грудь вздымается, рот изогнут в неприятной ухмылке. Он кладет скелетообразную руку на мое плечо и указывает на приближающихся Энцо и Данте. «Видишь это?» — шепчет он в мое ухо, отчего внутри меня всё леденеет. — «Давай послушаем, чем враги ответят на твою любовь».

Я не хочу обращать на него внимания, но когда Данте с Энцо выходят в коридор и останавливаются в нескольких метрах от меня, я слышу их разговор. И говорят они обо мне.

И Моритас поднялась из Подземного Мира с такой яростью в глазах, что все видящие ее падали на колени и рыдали, моля о прощении. Но Моритас не желала никого прощать. Она воззвала к земле, и та задрожала, и горы обрушились, погребя под собой деревню, обратив все в прах и камень.

— «Запись о разрушении на Острове Теаца», сделанная капитаном Икацара Теруне.

Аделина Амутеру

Сердце так громко бьется в груди, что я молюсь о том, чтобы его не было слышно.

— … проблема в том, что ее узнали, — говорит Данте.

Меня трясет от злости от одного лишь звука его голоса, который приносит воспоминания обо всех угрозах Паука.

— И не только узнали. Я видел, как они говорили друг с другом. — Он хмурится. — Она рассказала тебе, о чем они говорили?

— Он прижимал ее к стене. Она пыталась его атаковать.

Данте скрипит зубами.

— Они говорили гораздо дольше. Где она сейчас?

— Отдыхает.

Данте ждет дальнейших объяснений, но Энцо молчит, и тогда он злобно продолжает:

— Раньше ты убивал таких, как мы, если они подвергали опасности нашу группу.

Энцо ничего не отвечает. У него такое выражение лица, словно ему напомнили о том, о чем он предпочел бы забыть. Мои руки сжимаются в кулаки.

— Ее присутствие здесь подвергает нас всех опасности, — злится Данте. — До Турнира Штормов осталось всего несколько дней, нельзя допустить, чтобы Аделина была снова узнана.

— Может быть, лишь с ее помощью нам удастся приблизиться к королю и королеве.

— Может быть, она предательница. Разве не странно то, что Инквизиторы запретили мальфетто участвовать на Турнире в тот же самый день, когда Аделина вопреки твоей воле пошла смотреть скачки?

— Если бы она хотела нас предать, тут повсюду бы уже были Инквизиторы. — Энцо складывает руки за спиной. — Нас бы уже всех давно схватили.

— Дело только в этом, Ваше Высочество? — искоса смотрит на него Данте.

Энцо сужает глаза.

— На что ты намекаешь?

— Я видел, как ты провожал ее. Подозрения есть у всей Элиты, но я-то знаю тебя годы… И всё вижу по твоему лицу.

— Тут нечего видеть.

— Она напоминает тебе Дафну, да? Ее тамуранское личико?

Я обмираю. Дафна. Кто это?

Сквозь охватившее меня оцепенение чувствую поднимающуюся в сердце Энцо ярость, неукротимую и желающую излиться наружу. Я охаю, ощущая силу его энергии, и тут же зажимаю рот рукой. Сердце колотится как сумасшедшее.

— Ты ступил на опасную почву, — угрожающе тихо произносит Энцо.