Молодая элита (ЛП)

— Д…да, сэр. Эм. Это было вчера. Я слышал от других мальчишек, что Инквизиторы ищ…щут девушку со шрамом вместо левого глаза.

— Так и есть. И?

— Я… я не уверен… но, кажется, видел…

— Или ты уверен, или нет. Что ты видел?

— Простите, Мастер Санторо. Я… я уверен. Уверен, что видел девушку, гуляющую на верхнем ярусе балконов дворца Фортуны. Том, богатом… на холме…

— Я знаю. Продолжай.

— Д…да, простите, сэр. Волосы этой девушки убраны под повязку, поэтому я не видел их цвет.

— Убраны в тамуранском стиле?

— Не знаю. Наверное.

Терен откидывается на спинку стула. Долгим и внимательным взглядом изучает стоящего на коленях, дрожащего мальчика. На его губах появляется улыбка.

— Спасибо. — Он коротко машет рукой Инквизитору. — Золотой талент, горячая еда и комната в гостинице. — И кивает, видя просветлевшее лицо мальчика. — Пусть знают, что я щедр.

Повстречался мне мужчина в лесу,

На плече держал дорожную суму.

Поманил к себе он, головой кивнув,

Показал товар свой, хитро подмигнув.

Предложил мне три желанья загадать,

Я не стала долго думать и страдать:

Красота, любовь, богатство — вот мечта!

Обратил меня он в каменную деву навсегда.

— «Жадный Дух Кипарисовой рощи» — известная народная песня.

Аделина Амутеру

Еще один вечер во дворце Фортуны. Еще один вечер сверкающих одежд и чувственных танцев.

Я невероятно хороша в драгоценностях и шелках. Рафаэль помогает мне подготовиться, а потом ведет по тайным коридорам в главный зал. Сегодня тот убран особенно пышно, обставлен бархатными кушетками и низкими круглыми столиками с жасмином, высокие окна занавешены арочными шелковыми шторами. По углам расставлены вазы с ночными лилиями — их пурпурные лепестки раскрыты, воздух наполнен мускусным ароматом. Наряженные консорты собираются группками. Некоторые уже окружены клиентами, в то время как другие тихонько смеются между собой.

В центре зала стоит низкая круглая платформа, вокруг нее разложены мягкие темно-красные подушки для гостей. Половина их уже занята.

— Я оставлю тебя здесь, — говорит Рафаэль, когда мы останавливаемся за шелковой завесой перед залом. — Ты знаешь, что будет дальше.

— Ты сегодня выступаешь? — спрашиваю я.

Рафаэль дарит мне легкую улыбку, а затем целует в обе щеки.

— Жди меня.

Он уходит, не сказав больше ни слова.

Отодвинув завесу, я вхожу в зал и сразу же направляюсь к другим консортам-ученикам, расположившимся на подушках в задней его части. Несколько клиентов задерживают на мне свои взгляды, но потом отвлекаются на доступных консортов. Один мужчина, с ног до головы одетый в блестящий темный бархат, с черной маской, скрывающей все его лицо, разглядывает меня, не проявляя особого интереса к разговору со своими компаньонами. Я смотрю прямо вперед, не оглядываясь по сторонам. На таких представлениях мне всегда требуется время, чтобы перестать нервничать и расслабиться.

Другие консорты-ученики обмениваются со мной взглядами, но никто из нас не заговаривает. Я выбираю подушку с краю и, устроившись на ней, наблюдаю за тем, как зал заполняется консортами и клиентами в масках.

Наконец слуги гасят несколько висящих на стенах светильников. Зал погружается в полумрак, разговоры стихают. Другие слуги зажигают светильники, расставленные вокруг платформы. Я выпрямляюсь, гадая, как сегодня будет выглядеть Рафаэль. Спустя пару минут у платформы, пройдя через столпившихся людей, останавливается мадам — высокая и величественная, всё еще красивая в своем преклонном возрасте, с посеребренными сединой волосами. Она разводит в стороны руки. В следующий раз спрошу у Рафаэля, является ли она покровителем общества «Кинжала». Должно быть, да.

— Добро пожаловать во дворец Фортуны, гости мои, — произносит она. У нее теплый, грудной голос, и все в зале подаются вперед, будто притянутые им. — Вечер тих и прохладен — чудное время для нашей встречи. И я знаю, зачем вы все здесь собрались. — Она улыбается, умолкнув. — Вы хотите насладиться танцем сверкающей жемчужины нашего дворца.

Ей отвечают тихими аплодисментами.

— Тогда не буду вас томить, — продолжает она. — Вкусите вечерние удовольствия, гости мои, и грезьте о нас сегодняшней ночью.

После этих слов гаснут все настенные светильники. Теперь освещена только платформа в центре зала. Раздается барабанная дробь. За ней — еще она. Меня охватывает трепет, тело страстно отзывается на музыку барабанов, и я ощущаю внутри себя всплеск энергии. Молодой консорт скользящей походкой проходит сквозь темноту и толпу. Когда он достигает платформы и входит в освещенное пространство, у меня перехватывает дух.