Молодая Элита

Толпа затихает, обратившись в слух. Инквизиторы уже спешат по крышам к Энцо, но он умеет мгновенно исчезать. Должно быть, Терен тоже знает об этом. Он машет рукой, веля им остановиться.

– Условия таковы, – продолжает Энцо. – Если победителем окажусь я, инквизиция освободит захваченного тобой человека. С него будут сняты все обвинения… Если же победишь ты, Главный Инквизитор, наградой тебе станет моя смерть.

Терен и Энцо долго смотрят друг на друга. Оба молчат. Наконец губы Терена изгибаются в улыбке. Он кивает:

– Предложение принято, Жнец. Боги нам свидетели. Я буду сражаться с тобой.

Аделина Амотеру

Жил-был принц, и случилось так, что он безумно влюбился в демонессу из преисподней. Когда она вернулась к себе в морскую пучину, принц от горя не находил себе места. А потом он и сам вошел в морские воды, и с тех пор никто его больше не видел.

Кенеттранские сказки

С площади спешим в относительную безопасность катакомб. Наступают сумерки. От зданий протягиваются длинные тени. Я снова решаюсь покинуть наше укрытие и вывожу Виолетту в город.

– Почувствуй их, – прошу я сестру.

Виолетта до сих пор не оправилась от своего неожиданного освобождения и событий, увиденных на площади. Как маленькая, она цепляется за мою руку, стараясь не отставать. Я вспоминаю местоположение всех известных мне безопасных домов. Проходим мимо нескольких из них. Виолетта качает головой.

– Там… только очень слабо, – вдруг говорит она и указывает на несколько одинаковых зданий, соединенных арочными переходами.

Это университет. Там у Общества Кинжала тоже есть пристанище. Умом понимаю, что нам лучше туда не ходить. Но Раффаэле томится в заложниках у Терена, а Энцо готовится к завтрашнему поединку. Не могу я повернуться к ним спиной. Я многим обязана Раффаэле и должна участвовать в его спасении. Возможно, Данте был единственным, кому я мешала. Возможно, меня там по-прежнему считают своей и им пригодится моя помощь.

«Опять врешь себе, дорогая моя?» – слышу я отцовский шепот, но пропускаю его мимо ушей.

Мы сворачиваем к университету. Снова ищу вход в катакомбы. Входить обычным путем я не рискую: внутри могут оказаться инквизиторы. Мы спускаемся вниз. В каменной стене нахожу потайную дверь. За нею – ветхая лестница, ведущая наверх, в темный коридор дальнего крыла. Идем в кромешной тьме. Я ступаю осторожно, боясь поскользнуться. Виолетта плетется еле-еле. Похоже, ее силы истощаются еще быстрее моих.

– Они здесь, – шепчет она.

Узкая площадка. Дверь с вделанным в нее самоцветом. Я подношу к нему ладонь. Дверь открывается.

В коридоре – мертвая тишина. Снаружи доносится стук сапог марширующих инквизиторов. Опять чьи-то крики. Потом я слышу знакомые голоса. Прячусь в тени. Рядом замирает Виолетта.

– Он еще ночью убьет Раффаэле, – удрученно говорит Лючента. – Как ты можешь верить его слову?

Я внутренне собираюсь, затем спешу на звук голосов. Виолетта молча идет следом. Коридор выводит нас к задворкам главного университетского храма. Храм имеет и наружный вход, но сейчас все двери закрыты на тяжелые засовы. В храмовом зале пусто и темно. Узкий лучик пробивается из небольшой комнаты, дверь в которую почему-то не заперта. Вижу знакомые лица.

Только теперь они услышали наши шаги. Насторожились. Смотрят на дверь.

Я делаю глубокий вдох и вхожу в помещение.

* * *

– Где тебя носило?

Не знаю, как ответить на вопрос Люченты. Мы находимся в другой комнатенке, еще меньше первой. Энцо позаботился, чтобы нам с Виолеттой принесли по койке, на которых спят студенты, живущие при университете. Лючента стоит в дверях, сложив руки на груди. Вид у нее настороженный. Энцо сидит на единственном стуле. Джемма и Микель пристроились на краешке моей койки. Виолетта лежит молча и слегка дрожит. Говорить она боится, чему я только рада.

Энцо сидит, подавшись вперед, подпирая ладонями подбородок. Молча смотрит на меня.

– Терен угрожал убить мою сестру, – начинаю я. – Все это время он держал ее в подземной тюрьме Башни инквизиции.

Энцо щурится:

– Когда Терен впервые тебя нашел?

«Несколько недель», – хочется ответить мне, но сказать правду я не решаюсь.

– На празднестве Веснолуния. В том переулке, за несколько минут до вашего появления.

– А почему ты сразу не сказала нам? – спрашивает Микель.

– Я… я сомневалась, что вы мне поможете. – Здесь я говорю чистую правду. – Вы готовились к Турниру Бурь, и отвлекаться еще на что-то было рискованно.

Лючента поворачивается в профиль, привалившись спиной к дверному косяку. Она не решается вслух обвинить меня в предательстве, однако я это чувствую в каждом ее жесте. Она мне не доверяет. Если у нее и было какое-то уважение ко мне, оно сменилось подозрением. Мысленно приказываю себе хранить спокойствие. Как ни жутко это звучит, но сейчас мне легче, что здесь нет Раффаэле.