Молодая вдова (СИ)

— Прогуляюсь с тобой, потом приведу в порядок учетные книги, отдам некоторые распоряжения управляющему и, скорей всего, на сегодня с меня будет достаточно, — ответила ей Мартиника с улыбкой.

— Не увиливай от ответа! — пригрозила ей пальчиком Мэри, — ты прекрасно знаешь, о чем я!

Мартиника вздохнула, подняла мечтательно глаза к небу, выдержав минутную паузу и продолжила:

— Мэри, вот скажи мне правду, ты считаешь, что можно влюбиться меньше чем за три месяца?

— Когда-то тебе хватило одного взгляда.

— Я была молода и наивна, это в прошлом.

— Да, сейчас ты стара и цинична, и это твое будущее, — перекривила ее тон Мэри, — я с тобой серьезно разговариваю. Ты не можешь проигнорировать завещание, отец не оставил тебе выбора. Ты любишь Шератон, у тебя получается вести его дела, ты не можешь отказаться от всего этого, только из-за чувства противоречия!

— Я это прекрасно понимаю! — воскликнула Мартиника, — ты считаешь, я не забочусь о вопросе выполнения завещания? Просто мне претит сама мысль, что я обязана это сделать и выбор, предложенный мне, ограничивается тройкой джентльменов, один из которых слабоумный, второй предатель, а третий приходится братом особе, общество которой я с трудом терплю! Да, еще есть таинственный мистер Уорнер, но он единственный из гостей, который приехал в Шератон с другой целью.

— Почему ты так думаешь?

— Он единственный не ходит за мной по пятам и не попадается на глаза при первой возможности. Кроме того, он признался, что ему уже тридцать шесть лет.

— Забудем про Уорнера. Лучше расскажи мне, почему ты не хочешь простить Эдуарда? Ведь я же вижу, что ты его не забыла.

— Почему я не хочу простить Ландмана? — при этом вдовствующая герцогиня презрительно хмыкнула, — Ты забыла, что именно сделал виконт? Он забыл сообщить мне, что бросает меня! Я купила подвенечное платье, спланировала нашу свадьбу, пока ждала его возвращения. А он даже не потрудился сообщить, что отказывается от своих слов! Ты считаешь, такое можно простить?

— Эдуард говорил мне, что не собирался поступать подобным образом, это тетушка подала объявление в светскую хронику, он хотел вначале уладить вопрос с тобой.

— Теперь виконт может говорить, что угодно. Его трусливый поступок от этого не станет менее отвратительным.

— Но он так же был молод и подвержен влиянию! Виконт раскаялся, чего стоит только тот факт, что он до сих пор не женился?

— У Ландмана было время, чтобы приползти обратно и умолять о прощении, но почему то виконт этого не сделал. Вместо этого он дождался, пока я выйду замуж за твоего отца.

— Эдуард хотел, чтобы страсти в твоей голове улеглись, и ты была бы способна услышать его, — продолжала защищать деверя леди Кентервиль.

— Мэри, моя дорогая, ты самая добрая и бескорыстная душа на этом свете, которую я знаю! Только ты способна возвести труса и предателя в ранг пострадавшего! Но я не виню тебя, милая подруга.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива! И мне так хотелось бы, чтоб вы с Эдуардом дали друг другу второй шанс… Хотя, может, ты и права — все дело в ограниченности выбора: не могу себе представить в роли твоего мужа ни лорда Лесли, ни тем более брата Клотильды — от его одного вида у меня по коже мурашки пробегают! Но выбрать тебе все равно кого-нибудь придется… Может поедем в Лондон?

— О, нет! От этого будет только хуже: представь, сколько охотников за приданым будут штурмовать двери моего дома. Лучше уж я подумаю в тиши Шератона, может, найду выход из этой тупиковой ситуации.

— Марти! Не вздумай отказываться от своего наследства! — предупреждающе взглянула на нее Мэри, — Лучше уж выходи за Эдуарда, из всех зол — выбирают меньшее.

Леди Кентервиль поежилась от подувшего вдруг холодного ветра, и они развернулись по направлению к дому.

Уединившись в кабинете, Мартиника предприняла еще одну безрезультатную попытку привести в порядок учетные книги — с дня похорон ей постоянно что-либо мешало довести задуманное до конца. К сожалению, на этот раз состояние ее души было далеким от однообразной математики. Потому, оставив бухгалтерию в покое, она воспользовалась одиночеством кабинета, чтобы предаться размышлениям.

«Что ж, в одном Мэри права, выбирать все равно придется. Может, стоит таки поехать в Лондон? Но что я там буду делать? Напрашиваться в гости повсюду, куда возможно? Подам объявление в светскую хронику: вдовствующая герцогиня, приятной наружности, ищет достойного мужа для сохранения своего состояния! В столице скорей всего по всем кулуарам гуляют сплетни, относительно завещания, и как всегда, одна будет отвратительнее другой. Стоит мне только появиться там, как толпа жаждущих денег поклонников станет осаждать двери моего дома. Я за этот месяц так устала от внимания всего лишь троих мужчин, что же со мной будет, если их станет в десять раз больше? Нет, Лондон не выход… При всем богатстве выбора, другой альтернативы нет — придется довольствоваться тем, что имеем здесь.

Может воспользоваться деньгами миссис Фаррел и покинуть своих дражайших родственников? Пусть Шератон продают с торгов…»