Молодая жена на испытательном сроке

– Красиво кричишь. – Диана аккуратно взяла тетку за халат и сообщила: – Хочешь, чтобы твои вопли были похожи на правду?

– Дианочка! – в коридор выпала бабуля. – Девочка моя, радость-то какая! Внученька моя маленькая приехала!

– Ночевать твоя внучка будет в отделении! – проорала Раиса, размахивая полотенцем, как флагом.

– Что случилось? – Римма Аркадьевна беспомощно оглянулась на двоих грязноватых мужиков, блаженно улыбавшихся под воздействием сорокаградусного допинга и красивой сцены возмездия, только что разыгравшейся на их глазах. Один из них был мужем пострадавшей Раисы, Григорием, в просторечии Гришаней, а второй Семеном Матвеевичем, местным слесарем, а по совместительству соседом, благодаря которому в квартире всегда были исправны батареи, краны и прочие удобства.

– Ничего, бабуля, – радостно улыбнулась Диана и сграбастала старушку в объятия так, что у той захрустели кости.

– А я жду-жду, тебя все нет, – хлопотала бабушка. – Ты правда ничего ей не сделала? А то Райка такая баба вредная, она и милицию запросто вызовет.

– Не бери в голову, бабуль, – махнула рукой внучка и подмигнула мужикам: – Мне бы помыться с дороги.

– Да-да, девонька, сейчас, пойдем…

Когда через час разрумянившаяся, без единого грамма косметики на розовом лице Диана вышла в коридор в своем старом халатике, с трудом прикрывающем лишь самое необходимое, ее уже поджидал участковый. Поскольку Раиса регулярно взывала к помощи органов правопорядка, то наряды на этот адрес выезжать перестали, посылая Егора Ивановича самого разбираться с подведомственной квартирой. Егор Иванович, недавно отпраздновавший свое тридцатилетие, приехал в город с Украины. Закончив школу милиции, он не захотел возвращаться домой и осел в Питере, оформившись участковым в местное отделение. Ему дали комнату в общежитии, и на сегодняшний день он считал, что жизнь удалась. Если бы не эта склочная баба, то его участок можно было бы считать самым благополучным. К моменту, когда он увидел Диану, Райка уже успела выдать свою версию произошедшего: неизвестная проститутка ворвалась в квартиру, избила ее и ушла мыться в ванную.

Ясность и четкость повествования очень портила Римма Аркадьевна, вставлявшая свои комментарии.

Егор Иванович раздраженно выслушал обеих и уставился на мужиков.

– А мы че? Мы ниче? Не в курсе мы…

И тут неземным видением выплыла Диана. Зацепившись взглядом за ее круглые аппетитные коленки, Егор Иванович замолк.

– Ой, здрассьти, – пропела девушка, захлопав глазами. В своем халатике, по подолу которого скакали голубенькие лошадки, она выглядела совершенно безобидно. Допустить, что эта пышечка избила Раису, все равно, что заподозрить кота в том, что он сожрал кактус.

– Вот она, змеюка, – взвизгнула Раиса Николаевна. Диана кротко моргнула и доверительно сообщила участковому:

– Вы знаете, жаловаться, конечно, неприлично, но эта тетенька меня ударила и не давала войти в квартиру. А я к бабушке приехала. Из деревни. Я в институт поступать буду. Вот.

И она смущенно начала теребить подол, оголив гладкие ляжки.

– Ах ты… – Раиса с пулеметной скоростью выдавала многоэтажные конструкции, изредка вставляя для связки оборотов обращение «товарищ участковый». Видимо, она боялась, что Егор отвлечется и упустит суть, скрывающуюся за сложными идиоматическими схемами, и таким образом привлекала его внимание к повествованию.

Диана тем временем открыла рот и, выпустив подол, прижала к груди пухлые кулачки:

– Ужас! Матные слова! Как вам не стыдно, тетенька!

Машинально проследив взглядом за ее руками, отставшими от подола, который немедленно упал обратно на полное розовое бедро, участковый уперся в ее «четвертый номер», на котором халатик едва сходился. Мимолетное сожаление о том, что ляжки спрятались под детской фланелью, сменилось стыдливой надеждой на то, что верхняя пуговица не выдержит и отлетит. Он с преувеличенной заинтересованностью начал задавать девушке наводящие вопросы и наконец, краснея, предложил:

– Может, вы присядете? Разговор у нас долгий.

Правильно расценив дрожь в его голосе, Диана немедленно уселась на табурет, плотно сдвинув коленки, чтобы не выходить из образа скромницы. Почувствовав в участковом своего, деревенского, она поняла, что этот раунд борьбы с Раисой Николаевной закончился полным нокаутом последней. Егор, несмотря на то, что жил в городе и пытался следовать местным традициям, ухаживая за стройными, если не сказать тощеватыми вешалками, у которых талия была уже, чем его шея, до сих пор испытывал непреодолимую тягу к женщинам, похожим на его большую и теплую маманю, оставленную на родине и регулярно славшую сынку домашнее сало и варенье. Если бы Диана это знала, то она бы так не старалась. Участковый взмок от напряжения и старательно отводил глаза от открывшихся ему прелестей. Подол уехал непозволительно высоко, а пышный бюст вылезал из выреза, как тесто из кадки.