Молодежь США. От нигилизма к политике

Неудивительно, что, почувствовав неудовлетворенность существующим порядком вещей и необходимость его изменения, студенчество и часть интеллигенции обращаются в конце 50-х годов не к марксизму, не к теории научного социализма и не к революционным традициям американского рабочего движения. Как людям, находящимся в силу своего социального происхождения под влиянием психологии, традиций и привычек мелкой буржуазии, но в то же время начинающим критически относиться к ценностям «американского образа жизни» и самого «среднего класса», им больше импонировали идеи английских молодых радикалов, сгруппировавшихся к этому времени вокруг журналов «Юниверситис энд лефт ревью» и «Зе Нью ризонер», а позднее — «Нью лефт ревью». Они видели, что, с одной стороны, английские «новые левые» критиковали капитализм как сдерживающий фактор духовного, творческого, всестороннего развития личности, а с другой стороны, пропагандировали индивидуализм, отрицали революционную роль рабочего класса, объявляли интеллигенцию основной движущей силой в осуществлении глубоких социальных преобразований и т. п.

Под влиянием этого английского «интеллектуального радикализма» в конце 50-х годов в ряде американских университетов (Висконсинском, Калифорнийском и Чикагском) появляются первые клубы и организации радикально настроенных студентов.

После застойных лет маккартизма и «холодной войны», породивших так называемое «молчаливое поколение», начался процесс «политизации» молодежи, в первую очередь студенчества.

Университет становится основным очагом развития «нового левого» движения в США. Остро чувствуя коренные перемены в положении массовых слоев интеллигенции, но еще не сознавая лежащих в основе этого глубоких причин, связанных с изменениями в недрах капиталистического общества в результате научно-технической революции, студенты первоначально обращают внимание на недостатки, присущие системе образования: ее сегрегационный, расистский характер; разница образовательного уровня в школах, расположенных в богатых районах, и в школах, «обслуживающих» бедноту; господство в высшей школе советов опекунов и регентов, составленных по преимуществу из представителей крупного бизнеса и реакции; широкое распространение в учебных заведениях «охоты за ведьмами» и требования «лояльности»; зависимость системы образования от военно-промышленного комплекса и т. п.

Вместе с осознанием основных пороков, присущих системе образования, у студентов появляются сомнения в истинности буржуазной концепции об американском обществе как «обществе изобилия», где достижение всех «прелестей и преимуществ» «американского образа жизни» не требует личной борьбы и жертв. Поскольку общество не может ликвидировать недостатки в системе образования, следовательно, в нем либо нет «избыточного продукта», либо он несправедливо распределяется, либо капитализм не знает, каким образом справиться с этим «изобилием». Студенческий протест в США начался не от пресыщенности «изобилием», как утверждают некоторые американские авторы, а, напротив, в силу сознания призрачности этого «изобилия».

Немаловажную роль в развитии университетского протеста сыграло изменение социального состава студенчества, его демократизация за счет увеличения доли выходцев как из средних слоев, так и из рабочего класса. Общее обострение классовых противоречий в США начинает отчетливо проявляться и в университетских аудиториях. Становится совершенно ясно, что лишь небольшой по численности группе студентов, являющихся представителями правящих классов, обеспечено прочное будущее, так как они займут место своих отцов на верхних ступенях социальной и политической иерархии американского буржуазного общества. Эта группа противостоит основной массе студенчества, перспектива большинства которой — продажа своей интеллектуальной рабочей силы и непосредственная капиталистическая эксплуатация.