Молодежь США. От нигилизма к политике

3. Бжезинский и С. Хантингтон связывают возникновение радикального движения в США с проблемой отчуждения. Однако они не связывают отчуждение с характером процесса труда при капитализме, а рассматривают его исключительно как «следствие быстрых социальных изменений, разрыва традиционных устоев, быстрой индустриализации и урбанизации» и т. п., что, в свою очередь, может привести к отрицанию существующей политической системы. А это, по их словам, было бы равносильно «мечу, занесенному над головой американской демократии», основой для «демагогических нападок на существующую политическую систему». 3. Бжезинский и С. Хантингтон пытаются убедить читателя, что в США нет реальных причин для такого рода настроений, поскольку идеология здесь играет лишь минимальную роль в общественных преобразованиях, которые могут быть осуществлены посредством умеренных реформ, соответствующих уровню индустриального развития. Таким образом, если будущее человечества зависит исключительно от уровня индустриального развития, которое, как якобы свидетельствует опыт США, не связано непосредственно с характером форм собственности и политической надстройкой, революции, делают вывод авторы, далеко не обязательны и даже вредны. 3. Бжезинский «разработал» даже «теорию», суть которой сводится к тому, что большинство революций терпело поражения, поскольку они были направлены не в будущее, а на защиту прошлого, отживших свой век классов и социальных групп. Приводя в подтверждение своих рассуждений луддизм, чартизм как «отблески аграрного общества, вступающего в индустриальную эру», а также анархизм, фашизм, хунвэйбинов, он заявляет, что и «некоторыми из последних выступлений руководили люди, которые во все большей степени лишаются какой-либо существенной роли в технократическом обществе», а потому «их реакция отражает сознательное и, что еще более важно, неосознанное понимание того факта, что сами они становятся исторически устаревшими». Подобные спекуляции потребовались 3. Бжезинскому для обоснования вывода, что протестующие американские студенты отнюдь не революционеры, а, напротив, контрреволюционеры. Подобных взглядов придерживаются и некоторые другие американские социологи.

Не стоит говорить о том, что приводящиеся Бжезинским в подтверждение своей концепции движения далеко не одинаковы по своим идейным истокам, социальной базе и политической направленности. Следует, однако, отметить его попытки выхолостить социально-политическое содержание современного движения протеста в США. Бжезинский делает намек, что во главе движения стоят представители мелкой буржуазии, экономические основы воспроизводства которой в условиях государственно-монополистического капитализма и научно-технической революции быстро ликвидируются. Но он забывает или старается забыть о том, что выходцы из мелкой буржуазии не просто деклассируются. Многие из них вливаются в ряды передового класса, пополняя ту часть трудящихся, которая занята интеллектуальным трудом, но работает по найму, подвергается непосредственной эксплуатации. Таким образом, налицо объективные предпосылки для их перехода на политические позиции рабочего класса. Более того, будучи наиболее образованной частью того, что Маркс называл «совокупным рабочим», непосредственными творцами современной науки и техники, они не стремятся к уничтожению результатов своего труда, а заинтересованы в наиболее эффективном функционировании современной техники, в такой организации производственного процесса, которая вела бы к преодолению отчуждения. А этого можно добиться только посредством ликвидации авторитарно-бюрократического государственного аппарата, частной собственности, посредством участия широчайших масс трудящихся в управлении производственными и общественными процессами.

Не защита старого, отживающего, а усиление борьбы за новое, проистекающее из невиданного обострения и расширения рамок действия противоречия между трудом и капиталом — именно эта тенденция прослеживается в развитии «нового левого» движения в США. В прошлое обращена власть буржуазии, все больше опирающаяся на аппарат насилия.

Проповедь отказа от идеологии, отрицание классовой борьбы, идеологического и политического соревнования двух систем есть не что иное, как проповедь буржуазной идеологий. За всеми рассуждениями о «едином», «индустриальном» или «смешанном» обществе скрывается попытка изолировать трудящихся от влияния марксистско-ленинских идей, отвлечь их от классовой борьбы, извратить существо социализма, по, возможности ослабить притягательную силу социалистических идей, успехов мировой социалистической системы.

Неудивительно, что в Соединенных Штатах эти теории повернуты в специфической интерпретации в сторону молодежи, ибо именно молодежь проявляет в последние годы повышенный интерес к социализму, к марксистско-ленинской теории.