Молодильные яблоки

— А чего это ты вздумал мне перечить? — поинтересовался царь, подозрительно посмотрев на старшего сына. — Надеешься, что я вскорости перееду в тихое место, где правит бал молчание, нарушаемое тихим плачем тех, кто приводит туда очередного жильца?

— Мне про кладбище еще ни разу так живописно не рассказывали… — пробормотал Афанасий.

— За то, что мне перечишь, я передам царство Никите.

— В честь чего это?! — возмутился старший. — Он еще не привез яблоко! И потом, откуда ты знаешь, что Никита — это он, а не я?

Отец посмотрел на братьев пронзительным взглядом. Никита возмущенно выдохнул и повернулся к брату выразить свое негодование:

— Я — Никита, и тебе никого не убедить в обратном!

— Это я — Никита! — рявкнул Афанасий. Царь поднял глаза к потолку и пробормотал:

— Господи, спасибо тебе, что не наградил меня находчивыми тройняшками!

Мы с отцом с интересом понаблюдали, как братья отбивались от имени Афанасий и называли себя Никитами, но спор закончился неожиданно для них обоих. Отец хлопнул в ладоши, и в тронном зале наступила полная тишина.

— Значит, так! — заявил он. — Поскольку я так и не научился отличать вас друг от друга, то выношу вердикт: править царством будет Иван! Он, слава богу, всего один.

У братьев снова отвалились челюсти. Отец обратился ко мне:

— А что скажешь ты? Как поступишь?

— Как, как… — Я пожал плечами, — Оставлю одно яблоко про запас и взойду на трон молодым и здоровым, пусть мне к тому времени и стукнет двести сорок лет!

— О, ты гений! Просто гений! — возликовал отец. — Но заранее не радуйся, сначала добудь яблоки. А еще уберегись от ловушек коварных братьев. Видишь, как они на тебя вызверились? Таким взглядом не по голове гладить, а вражеские войска уничтожать!

— Да ладно тебе, отец! Нашел из-за чего нас поссорить! — воскликнул Афанасий. — У меня идея: кто первым привезет молодильные яблоки, тот и будет править царством. Возражения есть?

— Есть! — ответил царь. — Править царством буду я. Встречные возражения есть? Встречных возражений не было. Отец широко улыбнулся.

— Отлично, а теперь поговорим серьезно. Тот, кто привезет мне яблоко первым, и будет править царством после меня. Я все сказал!

— Ура! — тихонько воскликнул Никита.

— Это у меня «ура»! — перебил его Афанасий.

Я же ничего не сказал. Потому что не сразу поверил в то, что и у меня появился шанс стать царем.

Теперь предстоит большой и серьезный разговор с Мартином по поводу путешествия в дальние страны. Будем готовиться к походу.

Мартин — мой одногодка, он крестьянин по сословию, но мы дружили с детства, мало заботясь о том, что это вызывало кривотолки среди придворных. Отец не устраивал скандалов и не говорил, что простолюдинам и царевичам негоже общаться на равных. Вместо этого он с ехидцей помянул чванливых придворных, которые лопнут от негодования, узнав о его указе, и назначил Мартина моим слугой.

С той поры любой, косо посмотревший на «выбившегося в люди» крестьянского сына, рисковал получить по шее. Кто рукой, а кто и топором: отец — жесткий человек и в подобных делах не мелочится.

Советник Александр, тезка отца, не имел ничего против Мартина и с иронией отвечал редким жалобщикам на несправедливость этого назначения:

— Царь высочайшим повелением призвал его из грязи в князи, а ты смеешь выступать против мудрых указаний его величества? Да ты знаешь, что с тобой после этого сделают? Смотри сюда! — Советник закатывал глаза и высовывал язык набок, убедительно показывая висельника. Жалобщики застывали с приоткрытыми ртами. — Строго между нами: царь ищет, кого спустить из князей в грязь. Он хочет соблюсти закон равновесия в приводе. Ты намекни ему о назначении Мартина, и он поймет, что искомый противовес стоит перед ним! Ты согласишься стать гирькой-противовесом ради сохранения вселенской гармонии и порядка?

— Но… — заикался было жалобщик. — Я думаю…

— Думаешь? Чего тут думать — действовать надо! — расплывался в улыбке советник. Он вставал из-за рабочего стола, подходил к жалобщику и по-отечески хлопал его по плечу: — С удовольствием помогу тебе в этом серьезном и крайне ответственном деле!

— Но я еще не додумал до конца!..

— Десяти лет в тихой и охраняемой камере Башни Заключенных хватит?

— Еще как! — отвечал испуганный жалобщик, немедленно бледнея или краснея — кому как нравилось. — То есть, я уже… Что тут думать? Указы царя-батюшки пересмотру не подлежат, потому как справедливы и точны!

— Правильно мыслишь! — добродушно улыбался советник. — А теперь иди и радуйся жизни. Это приказ! И поверь мне, это хороший приказ, а его нарушение карается ссылкой или смертной казнью. Не подведи себя! — Советник делал эффектную паузу и деловым тоном добавлял: — Да, и вот еще что: не хлопай дверью. Она едва держится после того, как ты рывком ее открыл, выдернув почти все гвозди из петель!

Обескураженный жалобщик покидал кабинет спиной вперед, тихо закрывал за собой дверь и уходил прочь, бурча под нос что-то неразборчивое, а хитрый советник добродушно посмеивался.